Ясир Арафат. Дальнейший разговор с продавцом вести не имело смысла. Так я и не приобрёл гутру. Зато на судне вскоре иракцы стали старпома называть «чиф муслим». Видимо, Абдель Хасан кому-то рассказал о базарном случае. Особенно, когда с разрешения капитана, я стал объявлять утром по трансляции по-арабски «судовое время, команде завтракать, приятного аппетита». Эти команды и Саадыку понравились. Завтрак стал быстрее проходить, и салон команды можно было быстрее убрать. Оставалось больше времени, чтобы заниматься приготовлением обеда.
И вот в одну из ходок, когда мы уже снялись с промысла и следовали в Басру, на судне случилось ЧП. С температурой 40 градусов слегли в постель сразу пять членов экипажа. Четыре наших и один арабский матрос. А у Сани Григорьева температура поднялась даже до 41 градуса. В обязанности старпома на наших судах входит наблюдение за состоянием здоровья экипажа и оказание первой помощи. Меня это сильно беспокоило и пришлось срочно принимать меры. Радист рыскал по эфиру в поисках советских судов с врачом на борту. Неожиданно на одном из танкеров, который бункеровался в Катаре, оказался врач. Он вышел с нами на связь и дал кое-какие советы. Антибиотики, которые были у меня на судне, я ребятам уже давал. Сделать им уколы, да ещё внутривенные, на наших судах не представлялось возможным. Шприцов и ампул с лекарствами у нас на судах не имелось. Этому врач даже удивился. Посоветовал чаще замерять температуру и взять у каждого для дальнейшего анализа мазок крови на стекло. Мазки я сделал и сохранил до прихода в Басру. В поликлинике для советских специалистов в Басре эти мазки у меня приняли, выслушали и, узнав, что всё обошлось, посоветовали забыть об этом. Мне кажется, что эти мазки так и остались у них пылиться на полках.
Но в первый день этого ЧП нам пришлось поволноваться. Александр был неплохим парнем. У нас с ним была одна ходовая вахта. Я на мостике, он в машинном отделении. К тому же третий механик Григорьев был сыном Генерального директора Калининградского производственного управления рыбной промышленности СССР. Когда мы готовили судно ещё в Калининграде, то я часто был свидетелем, как сам Генеральный директор с супругой вечером после рабочего дня навещали сына, стоящего на вахте. Родительская любовь к сыну чувствовалась во всём. И вот теперь он болен и неизвестна причина болезни.
Когда мы размышляли о причинах случившегося, то в голову лезли разные мысли. Отравление через приёмку пищи. Тогда почему попал и арабский матрос. Кому это выгодно и зачем. Пришлось допрашивать и Павла и Саадыка. В эти дни порядок на камбузе был образцовым. Но иракские ребята видели, как перед обедом в салоне, когда уже на столах стоял нарезанный хлеб, Саадык пытался травить мух из баллончика с аэрозолью. Когда его спросили об этом, то он не стал отказываться. Сказал, что делал всё с осторожностью. Но на нарезанный хлеб не обратил внимания. Больше никаких причин случившемуся мы