утки, по лугам лениво бродят коровы, дети играют на берегу. Здесь же – ничего этого не было, хотя дома не казались заброшенными. Поравнявшись с первыми домами, Вадим почувствовал что-то неладное: на многих домах ставни были заколочены наглухо; на воротах мелом или краской выведены кресты и какие-то надписи, некоторые уже полустёрты от дождей; перекошенные заборы, как будто их кто-то пытался разобрать по доскам; переломанные кусты сирени под окнами, истоптанные ветки разбросаны вдоль фундамента. Было много и обычных домов, с признаками жизни, но так же закрытыми от внешнего воздействия. Где-то в деревне лаяли собаки, обычная дежурная перекличка дворовых псов, что говорило о присутствии человека в этом необычном месте. Где собаки – там и человек: эти два существа с древних времён шли вместе, создав тесный взаимовыгодный союз. Собаки означали близость человека, значит – в деревне есть люди, если есть люди – значит, есть связь с внешним миром, и где-то неподалёку должна быть дорога, которая выведет его из этого леса. «Девятка» медленно катилась по деревенской улице, асфальтом, конечно же, здесь и не пахло, но дорога была хорошо накатана, скорее всего, колёсами телег и копытами лошадей, признаков которых, как ни странно, нигде не было видно. По правой стороне улицы, в глаза бросилась припаркованная у ворот «шестёрка» жигулей, устало накренившаяся на левый бок. Вадим остановился рядом с ней и вышел из машины. Дом был ухожен: ворота выкрашены зелёной краской, ещё не успевшей потускнеть на солнце; в небольшом палисаднике, примыкавшем к дому, росли кусты сирени и молодая яблоня с мелкими ранетками; чистые окна были занавешены изнутри плотной, не пропускающей свет, тканью. Но, что было более примечательным, во дворе слышалось урчание собаки, негромкое, но уверенное. Вадим подошёл к калитке и постучал, затем подождал немного и повторил ещё раз. Никакой реакции не последовало: никто не выглянул в окно, никто не вышел на крыльцо, лишь собака надрывно залаяла, недовольная тем, что кто-то осмелился нарушить покой охраняемых ею владений. Сорокин, не теряя надежды на встречу с хозяевами дома, решительно шагнул к палисаднику и открыл калитку, ведущую внутрь, подойдя к окну, он настойчиво постучал в стекло. Похоже, что кроме собаки его никто не слышал, но скорее всего, хозяев не было дома. «Может быть, у местных сегодня какой-нибудь праздник, и они где-нибудь поблизости, на поляне, отмечают его всей деревней?» – подумал Вадим и, развернувшись, направился обратно к своей машине. Проходя мимо «шестёрки», он понял причину её крена на левый бок – спущенные шины: оба левых колёса стояли на ободах, передняя и задняя покрышки были полностью спущены, причём правая сторона была целой. Расстроившись, Вадим сел в свою машину и двинулся дальше. В какой-то момент, боковым зрением, он заметил, как плотная штора на окне, куда он стучался, приоткрылась и, на короткий миг, в окне появилось чьё-то лицо, а потом лицо снова скрылось
