нет. Ни у меня с людьми, ни у них между собой…
– Вавилон, – заметил Семенов, посмотрев на Петровского и сложив на груди руки.
– Ну да, – тот поднял глаза, – в каком-то смысле и так…
Семенов тоже опустился на стул напротив и сделал вопросительный жест руками.
– Ты хочешь посоветоваться со мной, Константин? – уточнил он.
– Получается, что так, – Петровский несколько раз медленно кивнул, – плохого вы уж точно не посоветуете. В общем, да, я не знаю, как поступить и хочу спросить у вас…
– Спрашивай, – разрешил Семенов, – попробую тебе помочь…
Петровский сделал глубокий вдох, параллельно собираясь с мыслями.
– Антон Алексеевич, – начал он, упор глядя на преподавателя, – вот вы как считаете: разве зло можно оставлять безнаказанным?
– Вот как! – хмыкнул Семенов, – обширный вопрос задаешь, Константин. Я понимаю, что вряд ли могу ждать от тебя конкретики, но, может быть, объяснишь хоть немного более популярно?
– Даже не знаю, как… – Петровский покачал головой, опять пытаясь собрать мысли в кучу, – ну, допустим, случилось зло. Большое зло. Зло в отношении того, кто вообще этого не заслуживает, но он же и не способен дать адекватный отпор, понимаете? – Петровский взглянул на преподавателя и, убедившись, что тот внимательно слушает, продолжил: допустим, можно наказать это зло. Я могу наказать это зло! – он опять заглянул Семенову в глаза, – но в процессе могут вновь пострадать люди. Ну… те, кто захочет помочь мне сделать это. И я не знаю, как быть. Кто-то говорит, что нужно остановиться и отпустить. Я вот так не считаю. И еще я прекрасно понимаю, что даже предоставляя людям выбор, я все равно играю на их гордости, фактически не оставляя шансов для отказа, – признался он, собравшись с духом, – ну… как-то так…
Петровский замолчал. Семенов барабанил пальцами по столу и тоже пока не спешил с ответом. Он встал и прошелся по кабинету, в конечном итоге остановившись у окна.
– Да, Константин, – произнес, наконец, Антон Алексеевич, – вопрос действительно непростой. С одной стороны, судя по тому, что ты рассказал и я даже, возможно, догадываюсь, о чем идет речь, это не твоя война, – он посмотрел на Петровского и сделал небольшую паузу, – с другой, один очень сильный человек, слишком известный, чтобы называть его имя, сказал примерно так: «Я бы мог не обратить внимания на выпад в свой адрес. Но никогда бы не прошел мимо, если бы на моих глазах обижали того, кто не способен себя защитить»…
– То есть, нужно действовать? – уточнил Петровский, глядя на преподавателя.
– В первую очередь, Костя, – Антон Алексеевич опять вернулся на свое место, – важно понять, ради чего ты или те, кто собирается помогать тебе, хотите сделать то, что сделаете. Если ради мести, удовлетворения собственных амбиций и гордыни – думать забудь. Это путь в никуда…
– Ну… а если нет? – Петровский приподнял брови, – понимаете, ведь если оставить зло безнаказанным,