воду, как нечто плотное. Он прикрутил кран ласково, не до конца. Ничего, командир докрутит.
И перекрутит, возможно.
Вложив руки в складки полотенца, он медленно стирал влагу с кожи. Капля за каплей.
Нет такого слова… только это. Слово, которое равно пугает и веселит и царей и нищих, в зависимости от контекста. И это слово, конечно, кровь.
Капли, падающие из крана, с которым так бережно обошлись, были прозрачны. Под их мерное падение что-то возникло. Ритм – шагов или движений? Энкиду потёр лоб. Крошево печенья на столе перед Биллом… своё предсказание он вытащил аккуратно, сломал сердечко таким манером, что будь оно настоящее, никто бы не пожаловался.
Таков уж Энкиду. Зачем быть жестоким? Он посмотрел на свои руки, раскрыв ладони. Только он знал, сколько силы заключено в них, в каждой клеточке кожи. Ах, как он должен следить за собой. Нельзя никому причинить вред… Без нужды.
Билл раскрошил своё лакомство. Растёр в песок. Энкиду отступил к выходу и пошатнулся, будто шёл по дикой местности. Песок и холмы.
Коричневые плечи и колени холмов приподнимали горизонт по всему плато. Невысокие и напряжённые, под белым небом. Цепь влачилась, не натягиваясь. Это было торжество земли, её неторопливая власть.
Идти по такой – одно удовольствие. В этих шагах была правда… о, нет – истина. Хотя и это всего лишь слово.
Он прислушался – голос Билла. Вкус печенья уже забыт. Но сладкий и пряный вкус яблочной начинки остался на губах. Он возвращался даже во сне.
Текст предсказания, которое он не прочитал, а увидел, подобно картинке, тоже поселится в его сне.
Капля за каплей.
Шаг за шагом к своей цели среди холмов. Раз-два… два… каждый второй шаг был утверждением, отправленным письмом.
К голосу Билла присоединился другой голос. Синева и светлые волосы. Небо и дюны.
Такого цвета кровь драконов, вспомнил он слышанное когда-то поверье. Но кто ему это сказал?
Как Билл не помнил сорванного им цветка – во всяком случае, он так говорил – так же и Энкиду не помнил первых лет своей жизни. Человечество тоже не помнило первых тысячелетий – но им рассказали боги.
Энкиду тоже рассказали.
И он верил – пока не ему не рассказали совсем другую историю, и теперь он не знал, верна ли и она.
Он помнил, как это произошло. Но не будет же он каждый раз это вспоминать? Этак можно стать задумчивым.
И невежливым. Чего доброго.
Капля за каплей.
Он неслышно прошёл по лестнице и застыл на минуту над акустической ловушкой, которую открыл благодаря Шанни. Она тогда так уставилась вниз, что ему стало интересно, скажет ли она, в чём дело. Она не сказала. Отсюда было слышно, как Билл направился в комнату с фонтаном.
…войдя в кухню, он посмотрел на плечи Шанни, склонённые над мойкой.
– Что-нибудь нужно?
Она не сразу расслышала, и он повторил. Повернувшись с чашкой в руке, она поглядела в её глубину.
– Нет… спасибо. Свободен.
– Вот за это спасибо.
Она вопросительно подняла взгляд,