с безумными распахнутыми глазами, пообещал он банке без кофе, зачем-то прихваченной командиром из ужасной дежурки. – Ну, признавайтесь, у кого какие отклонения в психике?
Ас поглядел неожиданно потеплевшими глазами на свой корабль, мчащийся в синеве. Билл слегка отрезвел:
– Э? Ты на автопилот поставил?
Ас, выходя из дежурки, пожалел:
– А ты жить хочешь всё-таки. Нет, не поставил, конечно.
Билл посмотрел на оставшегося с ним сам-друг Энкиду и повторил с новой интонацией:
– Погуляем.
Энкиду заметил, что он помрачнел. Будто из-под парня табуретку выдернули. Такие перепады настроения были незнакомы Энкиду, но он, в отличие от Аса, почему-то не считал их презренным признаком вырождения. Возможно, на долгом пути, цель которого попросту сомнительна, им понадобится кто-то с таким эмоциональным устройством. А может и нет… может, понадобится нечто совсем иное.
Глобус ввинчивался в пространство, некогда обладавшее особыми свойствами. Конечно, свобода была относительной – Глобус ещё живёт по законам Нибиру, но всё же…
Маленькая движущаяся планета ощутила вокруг себя сумасшедшинку, этакую призвездь, как выразился бы конюх, полети он с ними в опрометчивое путешествие. Это был тот самый тоннель, некогда соединявший злато-красную Родину с маленьким шариком из бирюзы и нефрита, теперь манившим сердца четырёх. Он был выстроен из синергии в чистом виде с минимальными затратами и по самой остроумной смете, – и утратился в результате аварии. Да ведь Ас уже, кажется, упоминал об этом в разговоре со своим господином.
Шанни читала про него в учебнике… надо будет заглянуть в библиотеку. И зачем понадобилось набивать целую комнату книгами?
Она – благо командир разрешил – собиралась первая занять душ.
Но сначала, пожалуй, разобрать вещи. Спальня для гостьи? Она улыбнулась. Режим свободы застал Шанни в раздумьях. Её слегка тряхнуло, и нибирийскую душу посетили нераспознанные эмоции. Те, кто впервые вылетает за врата – радуются и тревожатся. Те же, кто покидает клетку, возможно, навсегда… таких ещё не было.
До этого, когда Глобус переходил из одной стихии в другую, а суровый командир выставил их с грубым предупреждением насчёт уборной, Шанни, посмеиваясь, бродила по западной лестнице…
После повторного инструктажа она вернулась сюда.
На востоке она услышала голос Билла, похоже, он на что-то сердился, и негромкие ответы Энкиду.
Двери наверху, на следующем пролёте были раскрыты, и в глубине Детской в окне она видела, как субконтинент на севере Нибиру превращается в колышущийся листок. Кадка, из которой поднималась пальма, еле видна за перилами.
Здесь на западе вьющееся по стенам растение смахивало на обои. Что-то в обстановке напоминало сквер со шляпами.
На акульей площадке под библиотекой было видно многое: оптическая шутка. Она даже нашла точку, с которой увидела все подробности вплоть до замка на двери дополнительного пункта управления.
Билл