лестнице на зависший вертолёт.
«Евгений Онегин» подходил к Одессе, когда за борт упала буфетчица Назарова. Кровожадные звери прыгнули вслед.
Случилось самое страшное – хищники выбрались на многолюдный одесский пляж.
В городе веселья и солнца началась паника. Хищники, за короткое время, завладели Одессой.
Этот прискорбный, я бы сказал кошмарный рейс, спецслужбы засекретили; его освещаю в первый раз, так как секретный гриф снят.
После моего героического поединка с обезьяной меня наградили почётной грамотой, и назначили грузовым помощником на теплоход «Полюс». Шёл трагический сентябрь 1993 года.
Моё трусливое бегство
Во второй декаде сентября 1993 года я прилетел в Буэнос-Айрес, по-морскому – в Байрес, и погрузил на «Полюс» 9631,25 тонн груза.
7328,125 тонны это была мясокостная мука в мешках большого размера. Труб малого диаметра было 1046,875 тонн, семнадцать контейнеров, общим весом 628,125 тонны; плюс прочих грузов, весом 628,125 тонн.
Я заявил капитану, что при таком каргоплане, навязанного грузоотправителем, необходимо взять в нижние танки двойного дна несколько сот тонн тяжёлого топлива, лучше всего 837,5 тонны.
– Метацентрическая высота, – говорил непокорный философ, глядя на дисплей карманного программного калькулятора, – метацентра высота на пределе. В приличный, в уважающий себя шторм, судно перевернётся.
Я категорически заявил, что при такой метацентрической высоте в рейс не пойду, и что я не самоубийца-камикадзе.
Капитан сделал запрос в Балтийское пароходство, доложив о ситуации, на что ему ответили, что топлива вы имеете 536 тонн, масла 29,3125 тонны. До Дурбана хватит. Забункеруетесь в Дурбане. «Полюсу» ходить через океан с таким метацентром не впервой.
– Если грузовой помощник не хочет идти в рейс, отправляй его, мастер, самолётом в Петербург, безграмотный трус с позором будет уволен из пароходства, – так значилось в радиограмме.
Капитан взял 205,1875 тонны воды в нижние мытьевые танки и решил проскочить от Байреса до Дурбана при такой неблагоприятной загрузке.
Примечание эксперта: Русская мафия в лице ГРУ, получала от бункеровки в Дурбане приличный откат, поэтому «Полюсу» запретили бункероваться в Байресе.
Я, как несогласный, улетел в Санкт-Петербург.
14 сентября 1993 года, в Питере, я оформлял своё увольнение. Меня с позором выгнали из КПСС, увольняли из пароходства с «волчьим билетом».
18 сентября, после обеда, должен был получить последнюю увольнительную подпись от Службы мореплавания.
Увольняемого вдруг вызвал в кабинет вице президент по безопасности мореплавания. При мне уничтожил приказ о моём увольнении и отправил меня в отпуск.
Я не понимал, почему опального грузового помощника срочно восстановили в партии, в КПСС, забыв, однако, передо мною извиниться. Поспешно увольняли, а восстанавливали и вовсе торопливо. Восстанавливали быстро,