территории. Не будь прежний Вождь Птицы столь упорно миролюбивым, война началась бы ещё в прошлом году. Зачем, по-вашему, я третий год подряд запрещаю трогать обширный луг перед Западными воротами? Хотя ещё ранней весной его следовало бы распахать и засеять рожью.
– Поле боя, – хмуро бросил Андрей.
– Оно самое, – Сергей кивнул. – Я очень надеюсь, что охотникам не хватит ума вытоптать наши поля южнее Тивницы. Но! – Сергей пожал плечами. – Риск есть риск.
– Но… Зачем? Сергей, зачем тебе нужна эта война? – голос Яна звенит от напряжения. – Нам-то что, воскреснем. А простым смертным как? Они же, того, навсегда умирают.
Сергей наклонил пузатый чайник, но, увы, из носика вылилась лишь тонкая тёмно-коричневая струйка. Да и та пролилась прямо на полированную столешницу.
– Ян, ты меня удивляешь, – Сергей поставил чайник прямо. – Ведь ты у нас самый лучший воин. Действительно лучший. С твоим-то колоссальным опытом. Мало кто из смертных может сравниться с тобой во владении топором, копьём. Про катану я уже молчу.
Ладно бы, если столь эмоционально выступил бы Андрей. И он, и я как были, так и остались гражданскими людьми. Да, нам тоже время от времени приходится размахивать тёмно-синими катанами, но мы всё равно в первую очередь гражданские чиновники. Невероятно, Ян: даже спустя сто десять лет в тебе по-прежнему сидит пацифист конца двадцатого века.
– Ну и пусть сидит, – Ян набычился.
– К тому же, – Сергей слегка наклонился над столом, – несмотря на всю нашу бессмертность, нам всё равно тяжело расставаться с жизнью. Или забыл, как лет двадцать назад на зимней охоте тебя медведь-шатун подрал? Неделю тебя искали, еле нашли. И всё это время ты упорно лез по лесу, грыз шишки, жевал снег и всё равно упорно отказывался сдохнуть. Хотя что могло бы быть проще, чем лечь на снег, закрыть глаза и умереть.
От неприятных воспоминаний Ян недовольно поморщился:
– Ты, это, от темы не отвлекайся.
За напускной грубостью Ян пытается скрыть собственное смущение. Двадцать лет назад все жители Тивницы не понимали, да и не могли понять, столь странное упорство бессмертного правителя.
– Да, действительно, отвлёкся я, – Сергей кивнул. – Тогда лучше начну с самого начала.
Холодные остатки крепкого чая ухнули в желудок. Сергей закусил хлебной корочкой и крякнул от удовольствия.
– На этом самом месте, где мы только что выпили этот восхитительный чай, – Сергей показал пальцем на пузатый чайник, – девяносто шесть лет назад наш маленький свежеиспечённый род Мудрой Совы построил первое стойбище. И кем мы тогда были? – Сергей в упор уставился на Яна. – Тем, чем до сих пор являются наши соседи: что поймали, то и съели; что нашли, тем и закусили.
Первобытнообщинный строй не может, экономически не может, быть основой для настоящего государства. Первое, что я начал делать – создавать новую экономическую базу. То есть переделывать охотников и собирателей в крестьян