и настойчивый стук в дверь неожиданно вытащил его из мрачных раздумий. Сердце у Лёвы подпрыгнуло и испуганно заметалось в груди от неожиданности. Лёва резко сел в кровати, однако и не подумал открывать. Он только рассердился из-за того, что его побеспокоили так бесцеремонно. Впрочем, непрошенный гость явно не собирался отступать – дверь снова затряслась от ударов. Птицы за окном засвистели и затрещали что есть силы, и в их нестройной песне послышалась радость. Они явно подбадривали пришельца. А тот всё стучал и стучал, да так сильно, будто хотел, чтобы дверь слетела с петель. Потом вдруг всё стихло, и Лёва услышал лёгкое потрескивание прошлогодних шишек.
Гость уходил от двери. Птицы умолкли. Тут Лёва не выдержал – любопытство победило в нем серьёзный настрой на депрессию – он тихонько соскользнул с кровати и, пригибаясь к полу так, чтобы его никто не заметил, проскользнул к окну. Прижал лапам гриву и уши, а потом осторожно, изо всех сил представляя себя невидимым, выглянул в окно одним глазом и увидел. Увидел там осторожный глаз своего гостя, который сидел у окна с другой стороны в той же невидимой позе, что и Лёва. Несколько мгновений они изучали друг друга, наконец Лёва не выдержал, прыснул смехом и помчался открывать дверь. Прямо на пороге он обнял своего лучшего друга, и лесные птахи торжествующе загомонили.
– Ну и что поделываешь? Дырку в стене глазом сверлишь? Это дело, это ты правильно, – Змей нырнул внутрь дома и мигом устроился на единственном крепком стуле возле обеденного стола. – Это у тебя, друг мой, здорово получается. – Он ловко тиснул хвостом одинокое яблоко со стола и сочно захрустел.
– Будет тебе насмехаться, – проговорил Лёва погасшим голосом. Силы снова покинули его, стоило только вспомнить о своих неудачах. Он прошёл следом за приятелем к столу и вяло плюхнулся на соседнюю табуретку, которая так жалобно скрипнула, будто вполне разделяла грусть хозяина. – Лучше расскажи что-нибудь жизнеутверждающее.
– Жизнеутверждающее, говоришь? Это я запросто, – усмехнулся Змей, – слышал новости? Один дуралей – местная гроза микробов – так упорно принялся жалеть себя, что заперся дома, перестал пускать к себе почтовых птиц и чуть было не сгорел в лесном пожаре, так и не узнав, что же произошло. Хотя может я и не прав, может он и был в курсе, кто его знает, может у него мечта такая особенная, неказистая – сгореть бессмысленно и бесславно сверля в стенке дырки и философствуя ни о чём.
Лёва удивлённо посмотрел на друга, размышляя, не свихнулся ли тот, повёл носом, вдруг вскочил на лапы и выпрыгнул из дома под грохот упавшей табуретки.
Снаружи уже был слышен глухой рёв далёкого пожара, а случайный порыв ветра услужливо донёс ему тёплый дымный дух. То был ещё не запах гари, а только его слабое предчувствие, но и его хватило, чтобы понять, что беда уже идёт и скоро окажется совсем рядом.
– Ну как, понравилась тебе моя история? – ядовито прошелестел Змей, поглядывая на Лёву из комнаты. – Достаточно жизнеутверждающе?
Лёва