Не вздумай меня обидеть.
– Ступай, госпожа, – снова приказал Северн жене и отвернулся.
Гастингс очень надеялась, что плечо у него болит достаточно сильно.
– Держи меч в ножнах, Северн, иначе я позову на помощь твою жену. Ладно, не рычи. Это превосходное вино я сам привез тебе. Отец Кассии владеет виноградниками в Аквитании.
– Грилэм, что бы ты ни сделал, это меня не обрадует. Но я готов слушать.
– Малый, которого ты отослал к Ричарду де Лючи, был ужасно тебе благодарен, что ты не стал его пытать…
– Не стал пытать? Боже милосердный, да ведь Гастингс заставила его вывернуться наизнанку. Он чуть не лишился рассудка и хотел умереть.
– А потом ему стало легче, и с телом ничего не случилось. Ни переломанных костей, ни содранной кожи. Как я уже говорил, он тебе благодарен. Он думал, что ты убьешь его, но ты его пощадил и отправил к хозяину. Убить малого решил сам Ричард де Лючи, однако тот, его зовут Осберт, ухитрился выжить и, набравшись сил, пришел сюда. Узнав, что ты еще болен, Осберт обратился ко мне. Короче, Северн, я сделал для тебя что смог. Теперь у тебя одним врагом меньше.
– Нет, Грилэм, ты не должен был… Скажи, что ты не прикончил ублюдка. Но ты убил его, да? Ты осмелился поднять руку на моего врага. Он же был не твоим врагом, а моим, однако ты дерзнул его убить. И ничего мне не сказал. Ничего, Грилэм, мерзавец ты этакий.
Гастингс услышала смех Грилэма, увидела гневное лицо мужа, хотя его голос оставался вкрадчивым, а сам он – неподвижным. Отец, находясь в ярости, всегда поднимал крик. Всегда. И домочадцы успевали скрыться прежде, чем он пустит в ход кулаки. Но Северн не такой.
О случившемся Гастингс узнала от Норберта. Неужели мужчины рождены, чтобы убивать, калечить и уничтожать? Впрочем, уничтожить Ричарда де Лючи – благое дело. Гастингс подошла ближе.
– Он мертв, его владения без хозяина, но, как я уже сказал, осталась дочь, его наследница. Сыновей у него не было.
– Ты ранен, – заметил Северн, глядя на перевязанную руку Грилэма.
– Пустяки. Наверное, Гастингс уже осмотрела моих людей. Я никого не потерял, но четверо ранены. – Грилэм допил вино, утер губы и улыбнулся. – Ну и здорово же все получилось. Благодаря Осберту мы застали ублюдка врасплох, они как раз обедали, их оказалось не больше двадцати. Даже хорошо, что я ранен. Мужчинам кровопускание только на пользу, оно прочищает мозги и помогает забыть о неприятностях.
Северн, все такой же спокойный и неторопливый, ухватился за край стола и швырнул его в стоявшую поблизости серебряную вазу, которая опрокинулась, облив ароматической водой дремавшего рядом волкодава по кличке Эдгар. Тот мгновенно вскочил, ощетинился и зарычал, готовый вцепиться в неведомого врага.
– Хватит, Северн. – Гастингс наклонилась к опрокинутой вазе, ее чудесные волосы рассыпались по плечам, она глядела на мужа, прижимая вазу к груди. – Ты испортил серебро. Эта ваза принадлежала моей бабушке, я очень ее любила, полировала, так ее…
Северн выругался и закричал,