звук и поворачивает голову. Джоан догадывается, что он собирается позвать ее. «Мамочка». Это слово почти стало ее именем. Но она шикает на него, гладя по голове, и он ничего не говорит. Но она не знает, сколько продлится это молчание.
Его теннисная туфля впивается ей в бок.
Листик невероятно медленно раскачивается на паутине, и Джоан хочется, чтобы он замер, потому что движение ей не нравится. Она хочет, чтобы все замерло.
Ей хочется, чтобы все вокруг превратилось в неподвижную картину.
– Тебе никогда не хотелось подстрелить льва? – спрашивает громкий голос толстого парня. – Поехать на сафари? Знаю, ты там был.
– Это был не лев.
– Да, но кто это, черт побери?! Весь черно-белый и лохматый и с такими зубами. Это не обезьяна.
Это колобус, думает она. Ей нравятся их белые бороды, грустные глаза и длинный мех на руках, похожий на занавески. Колобусы качаются на веревочных качелях в угловом вольере между лемурами и гиббонами.
– Заткнись! – велит парень, очень похожий на мальчика из их математического класса.
– Никого не осталось, – произносит громкий голос. – Серьезно, тот кабан так развалился на части, что…
– Заткнись! Кое-что осталось. Пошли.
Она чувствует, как напряглись ее мышцы, как тело превращается в панцирь. Зубы у нее снова стиснуты. Линкольн легкими пальчиками выстукивает дробь у нее на загривке, сам же сидит спокойно.
– Это жульничество, – раздраженно произносит тихий голос. – Ты палишь без остановки, где же класс?
– Завидуешь? – спрашивает громкий голос.
Почему они все еще разговаривают? Почему не вошли в дверь, которую давным-давно открыли?
– Ты слепой, что ли, пупсик? – спрашивает громкий голос, причем так громко, что Джоан вздрагивает. – Ты что, слепая рыба, которая роется в грязи? Или извивающаяся мерзкая гусеница?
– Я не слепой, – отвечает тихий голос без всякого раздражения. Хотя этот голос звучит немного по-другому. Парень произносит слова медленнее и отчетливее, словно играет какую-то роль. – Я думаю.
– Я тоже думаю, пупсик.
В них есть что-то странное, размышляет она. В их голосах. И в этом «пупсике».
– Ты и правда думаешь, есть кто-то еще? – спрашивает громкий голос.
Он снова звучит нормально, без этого растягивания слов, которое она слышала минуту назад. Она ждет ответа тихого голоса, но тот не отвечает. Тишина гораздо хуже разговора. Может быть, они заметили показавшуюся из-за валуна прядь ее волос? Может быть, сейчас они берут оружие на изготовку, собираясь перемахнуть через ограду? Или же тихий просто кивнул в ответ? Или они остановились, завязывая шнурки или поправляя конские хвосты? Есть ли у них конские хвосты? А как насчет ножей? Умные они, глупые или сумасшедшие, есть у них план или стратегия? Это самоубийцы или садисты и чего вообще они хотят?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту