почти сто лет. Мистер Моррис переехал сюда из Огайо вместе со своими родителями и сестрами в 1870-х, учился в одной из первых школ Денвера, окончил недавно основанный Денверский университет. Работал репортером в местной газете, завел семью и вырастил детей, а теперь живет здесь со своим овдовевшим сыном, который и сам уже далеко не мальчик. Мистер Моррис говорит, что помнит, как его отец вернулся с Гражданской войны, но после нехитрых арифметических подсчетов начинаешь сомневаться, действительно ли тот солдат был его отцом.
– Добрый вечер, мистер Моррис!
Я машу рукой, однако на крыльцо к нему не поднимаюсь. Сегодня я слишком занята собственными мыслями.
Другие соседи тоже улыбаются и здороваются, когда я прохожу мимо. Мы все хорошо знаем друг друга. Представляю, что они рассказывают обо мне посторонним: «Старая дева, со странностями, конечно, но милая. У нее замечательный книжный магазинчик на Перл-стрит! Обязательно туда загляните».
Я иду домой, отмечая про себя, как сильно разнятся Вашингтон-стрит и Сазерн-Хиллз. Там много простора, дома не жмутся друг к другу. И почти нет высоких деревьев, во дворах перед особняками только молодые саженцы. А вдоль моей улицы к небу тянутся стройные ели и тополя.
Район Платт-парк, где я выросла, был построен в самом начале века. Здесь поселились религиозные семьи, эмигрировавшие из Нидерландов в «Маленькую Голландию» – нашу округу по сей день так называют. У многих домов ступенчатые фронтоны на голландский манер, а реформатские церкви встречаются почти на каждом углу. Сейчас это рабочая окраина, на которой живут техники и уборщики из университета, работяги с фабрики на Южном Бродвее, клерки и мелкие торговцы. Раньше все ездили в центр города на трамвае.
Теперь вместо трамвая ходит автобус. Но автобус не проезжает мимо нашего магазина и не привозит покупателей.
Я знаю, что нам надо найти выход из этого нелегкого положения. Фрида сейчас точно не думает ни о чем другом.
И все же я не могу выкинуть из головы Спригфилд-стрит с невысокими аккуратными особняками. Там столько простора. Столько воздуха.
Подхожу к своему крыльцу и замечаю Грега Хансена. Грег – сын моих соседей, которым принадлежит весь дом. Мальчику восемь или девять лет, у него нет ни братьев, ни сестер. Грег бросает большой красный мяч о стену дома – на моей половине, думаю я с легким раздражением. Пусть только попробует разбить окно, уж я-то ему устрою!
Кошмар… Ворчу, как старая перечница.
– Привет, Грег!
Я взбегаю по ступенькам и подхватываю вечернюю газету «Денвер пост», оставленную почтальоном у порога. Жить не могу без газет, одного раза в день мне мало: утром я читаю «Рокки», а вечером – «Пост».
– Здрасьте, мисс Миллер!
Грег продолжает бросать мяч.
– Чем занимаешься? – спрашиваю его, копаясь в сумочке в поисках ключей.
Он пожимает плечами:
– Мама отправила погулять. Говорит, если я не делаю уроки, то не надо путаться у нее под ногами.
Нахожу ключи и закрываю сумку:
– А