ты у Дрима спроси. Ты же ему так верила!
– Ему как раз и хотелось нам все рассказать! – она вступилась так яростно только потому, что необходимо было убедить еще и себя.
– Что же не рассказал? И не расскажет, вот увидишь. Если бы ты не подслушала, мы вообще ничего не узнали бы.
И вдруг неожиданно с уважением Эви заключил:
– Ты – молодец.
Миру потянуло уткнуться лицом в лопух, потому что на щеках стало слишком горячо. Но тут она заметила коричневую улитку, спрятавшую голову.
– Гляди-ка! Точно, как твоя.
Эви озабоченно нахмурился:
– Придется ее выпустить. А то как она будет, если я уйду? Никто же ей воды не подольет.
– Ну да, мы ведь все уйдем…
– Да если и не все! Думаешь, кто-нибудь про нее вспомнит? Даже если я попрошу, не вспомнят. Пацанов только в столовую от компьютеров дозовешься… Да я ее никому и не показывал, кроме тебя, – признался Эви, пытаясь скрыть улыбку.
Мира улыбнулась в ответ, не зная, что и сказать. «Спасибо», что ли? При чем здесь – «спасибо»? Тут нужно бы сказать что-то совсем другое…
– Я тоже только тебе показала бы, если б у меня была такая, – нашлась она.
И подумала: «Ну, может, еще Дриму… Он разрешил бы ее держать».
Ей показалось, что Эви подумал о том же. А с чего бы тогда он так странно улыбался? Губы у него уже не были синими, теперь они походили на засохшие травинки.
«У меня такие же, – Мире захотелось прикрыть их рукой. – Скорей бы они стали розовыми и мягкими, как у Руледы! И почему она не нравится Дриму? Здорово, что не нравится…»
– Давай, я одна поищу, – предложила она на всякий случай, хотя было заметно, что Эви оживает.
– Нет уж! – запротестовал он и начал подниматься. – Еще сбежишь туда без меня.
От возмущения у Миры перехватило дыхание:
– Да ты что?! Я какая-то предательница по-твоему?
– Нет, Мира! Ты не кричи так… Я же просто сказал. Пошутил.
Сама не понимая, отчего в ней все так задрожало, Мира запальчиво проговорила:
– Никогда так… Только представь! Я без тебя – как? А ты? Смог бы без меня?
От испуга глаза Эви позеленели:
– Я же говорю, что пошутил!
– Ладно, – успокоилась Мира. – Пойдем. Только потихоньку.
Краем глаза она заметила, как мимо метнулась белка, легко прошуршав по сосне. Мира крикнула:
– Смотри, смотри!
Но Эви не успел увидеть ее.
– Какая она была? – вздохнув, спросил он.
– Я только хвост разглядела. Он такой выгнутый был. Ну, знаешь, как лепесток у саранки.
– Вот никогда не вижу, – Эви с досадой пнул выпирающий из земли сосновый корень. – Может, у меня шея не так поворачивается, как у тебя? Ну-ка, поверни! Подожди, теперь я… Ты быстрее.
– Ну да! Я же старше.
В голове что-то больно натянулось, будто уже раз прозвучавшая мысль выбиралась из памяти по тоненькому канату: «Раньше мне было легче забираться на дерево…» Она с тревогой взглянула на Эви: ему частенько удавалось угадывать ее мысли,