крикнула она и без чувств упала на пол, к ногам убитого.
Ламповое стекло со звоном разлетелось. Огонь вспыхнул высоким пламенем и сейчас же потух. Зловещая темнота скрыла страшную картину.
Масонские духи
Бесчувственная и недвижимая лежала молодая женщина в двух шагах от убитого, но сознание ее все же не вполне угасло. Оно как бы раздвоилось. В застывшем, почти окоченевшем теле беспокойная мысль билась, как птица в клетке. Одна часть сознания понимала все, что происходит вокруг, другая же упорно твердила, что все это кошмар, и он прекратится рано или поздно.
Эта смутная уверенность и спасла бедную женщину от сумасшествия или нервного удара, вызванного ужасом. Смутная надежда проснуться, за которую цеплялась мысль Ольги, позволяла ей мгновениями забыть ужас своего положения.
Совершенно потеряв способность различать, где кончается действительность и где начинается сонное видение, неподвижно распростертая на полу Ольга услыхала, как тихо скрипнула дверь столовой, пропустив трех человек, медленно подошедших к неподвижной молодой женщине.
Лорд Джевид приблизил свое дьявольски улыбающееся лицо к смертельно-бледному прекрасному лицу Ольги.
– Налей я немножко больше керосина в лампу, и, пожалуй, пожар спрятал бы концы в воду, – услыхала она голос, по которому сейчас же узнала старого слугу Рудольфа.
– Напрасно сожалеешь, друг мой, – перебил его другой голос, звук которого заставил задрожать неподвижную молодую женщину, узнавшую английского масона. – Ты забываешь, что в европейских городах пожарные приезжают слишком скоро. Всего же не предусмотришь… Могут оставаться следы там, где не ожидаешь ничего опасного. Поверь мне, Иоганн, что так будет лучше… Того, чего мы желали – удаления из Берлина и невозможности приблизиться к императору – мы уже добились. После такого шума, какой поднимет вся эта история, немецкая щепетильность не потерпит этой актрисы в придворном театре, что и требовалось доказать.
– Пусть так, – услыхала Ольга третий голос, в котором она так же сразу узнала молодого красавца-англичанина, покорившего сердце Гермины Розен. – Но прежде всего надо позаботиться, чтобы несчастная не задохнулась в этой отравленной атмосфере… Отвори окна, Ганс Ланге. Ты налил слишком много снотворных духов на розы. Я боялся, что она не сможет дойти до спальни и свалится в кабинете.
– Что было бы далеко не так эффектно, – добавил лорд Джевид с дьявольским смехом.
Ольга слышит эти слова, она слышит, как стукнуло отворяемое окно, и чувствует порыв свежего ночного ветерка, ласкающего ее лицо. Ей становится легче дышать, но все же она не может открыть тяжелых, точно свинцом налитых глаз. Ее грудь едва подымается, она не может шевельнуться, хотя отвращение охватывает ее от прикосновения чужой руки.
Она чувствует, как лорд Джевид расстегивает ее платье и, приложив ухо к ее груди, внимательно слушает слабое биение ее сердца.
– Ничего, выдержит, – снова слышит она его