меня озарила мысль, не придумать ли самому этот яркий стиль, став законодателем моды? Ну а что, нанять пару швей, объяснить, что я хочу увидеть на выходе, благо кое-какие из тех моделей я помнил, пусть работают. Правда, всё это денег стоит, да ещё и помещение для магазина придётся арендовать… А денег пока таких нет. Это если альбомы успешно начнут расходиться, тогда я что-то получу на руки. Хотя ещё не вариант, вполне вероятно, что тот же Федулов позвонит и скажет: «Егор, что же это вы, свои песни издаёте в Англии, а о родине забыли. Я в том смысле, что валюта для Советского Союза лишней не будет». Вот что ему сказать в таком случае? «Отвали, чувак» или «Будет сделано»? То-то и оно, хочется и рыбку, как говорится, съесть… Ладно, пока у меня один фиг ещё ничего не вышло с песнями в финансовом плане, не будем бежать впереди паровоза.
Кстати, слушая музыкальные программы на радио или проглядывая их аналоги на ТВ, читая газеты и журналы, я обратил внимание, что «Битлз» не имеют той популярности, какая у них была в моё время. Не знаю, то ли дело в том, что я позаимствовал немного песен для «Апогея», то ли что-то ещё, но «Битлз» были «одни из».
А ещё Леннон ну просто отжигает. Я слышал эту историю в той реальности, услышал от Олдхэма и в этой. Два года назад на концерте Битлов в присутствии королевской семьи Джон заявил: «Тех, кто сидит на дешёвых местах, просим аплодировать. Остальные могут ограничиться позвякиванием своих украшений!» Нет, ну он просто красавчик! Хоть сейчас его в комсомол принимай, да я бы ему и рекомендацию написал.
А в одном из журналов Леннон, к слову, обо мне упомянул. Ну не в том смысле, что он хвалил меня как музыканта, а прошёлся по политическим темам.
«Нам говорят: Советы пытаются захватить Европу, – вещал Джон. – Но я вижу, сейчас они открыты как никогда. Например, русский футболист в Англии. Заметьте, не англичанин играет в СССР, а наоборот, тогда как нам говорят, что мы – самая свободная нация в мире. Такое лицемерие меня просто выводит из себя».
Ну не знаю, это ли является показателем демократии. Может, английского игрока в наш футбол и не пустили бы, может, демократия в том, что как раз англичане пригласили меня к себе.
– Сэр, ваш билет, пожалуйста! – Голос билетёрши в массивных дверях театра вывел меня из задумчивости.
Я протянул благообразной старушке контрамарку, от которой она оторвала контрольку, и прошёл в фойе. А ничего так, впечатляет. В обеих жизнях здесь я был впервые, и хотя много чего на том веку перевидал, всё же позолота, картины на стенах и лепнина на потолке всегда внушали уважение. В толпе бродящих по фойе театралов встречались как совсем дряхлые, так и мои ровесники. А одна пара даже притащила с собой сына лет десяти, хотя я не был уверен, что ребёнку будет интересно наблюдать за перипетиями жизни античных персонажей.
Хелен в образе Клеопатры смотрелась весьма мило, я бы даже сказал, с налётом сексапильности. Какой-нибудь критик из будущего заявил бы, что актёры переигрывают, гипертрофируя выражения чувств, перебарщивают с заламываниями