и протянул мне.
– Сам читай.
И я прочитал:
Тому, кто родился на рассвете,
когда солнце поднималось над горизонтом,
придется прожить три дюжины жизней.
Плясать, убивать, исцелять,
ошибаться, советы давать мудрецам,
рыскать зверем по лесу, птицей летать,
кричать под ножом мясника,
носить драгоценности,
ползти по речному дну,
вдов утешать поцелуями,
быть домом горящим
и тем, кто из этого дома сбежал,
и тем, кто не спасся,
и тем, кто ликует на пепелище,
и белым цветком, и демоном, посаженным на цепь,
и королевской тенью.
Когда, приплясывая от нетерпения,
придет веселая смерть,
за горизонт закатится не одно,
а сразу три дюжины солнц.
– Действительно очень четкий заказ, – согласился я, дочитав. – И выполнен в точности. Захочешь, не спишешь на совпадение.
– На то и был расчет. Заодно мы убедились, что наш благодетель умеет считать. Понятия не имею, зачем нам такая информация, но пусть будет.
– Стоп, – сказал я. – Слушай, а ты можешь превратить эти закаты в рассветы?
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Джуффин.
– Заставить эти солнышки снова подняться на небо. Как будто рассвело. Хотя бы на несколько секунд. А потом пусть исчезают, я не против. Отменять ночь – это было бы слишком. Я ее люблю.
– Но зачем?
Я не успел пуститься в объяснения, Джуффин кивнул:
– Да, понимаю. Стихи о смерти. А ты хочешь перевернуть метафору по-своему, чтобы восторжествовала жизнь. Очень наивно, зато наглядно, согласен. Почему нет? Правда, я никогда не пробовал управлять чужими иллюзиями. Как-то не до того было, все больше с реальностью разбирался. Хотя по нынешним временам поди отличи одно от другого… Ладно. Дай только сообразить, с какого конца за это дело браться.
– Так, может быть, просто подождать, пока вся эта красота закончится, и тут же устроить свое представление? Так же, наверное, легче?
– Гораздо, – неохотно согласился Джуффин. – Но неинтересно.
– Ну извини, – вздохнул я. – Думал, что прошу практически о невозможном. А оказывается, это просто слишком скучная ерунда.
– Не слишком, – утешил меня Джуффин. – Умеренно скучная. Как-нибудь переживу.
Это, конечно, было очень здорово – когда все три дюжины солнц скрылись за линией горизонта и тут же снова принялись подниматься, озаряя наши многострадальные небеса разноцветными лучами небывалых оттенков. Я почти услышал, как весь город восхищенно ахнул, снова задирая головы вверх.
– Спасибо, – сказал я Джуффину.
– Да не за что, – отмахнулся он. – Самому нравится. Хорошо, что ты предложил. Что теперь?
– Попробую назначить свидание.
– Логично. Но как?
– А хрен его знает. Может быть, достаточно просто правильно выбрать стихи?
– Все может быть, – кротко