нет никакого вреда. А напротив, неплохое развлечение. Эти красавцы не устают радовать меня разнообразием своего гардероба. Что такого ужасного сделали эти бедняги, чтобы спускать на них тебя?
– Абсолютно ничего, – сказал я. – Я просто так буду их мучить. Видишь ли, в Мире должно быть место чистому, беспричинному, ничем не оправданному злу – просто для равновесия. А то как-то больно хорошо вы все в последнее время живете. И мы с начальством, посовещавшись, решили, что этим злом стану я. По крайней мере, я – знакомое зло. И ловить меня долго не надо, адрес известен всем. Идеальный вариант.
Ужас в том, что Мелифаро, похоже, поверил. Хочешь узнать, что о тебе думают лучшие друзья, – хорошенько оклевещи себя в их присутствии. И наблюдай потом, как на их доверчивых лицах отчетливо проступает выражение: «Ну вот, я так и знал!»
– Про знакомое зло смешно получилось, – неожиданно сказала леди Кекки Туотли. – А еще смешнее, что я сразу подумала: «По крайней мере, его нам искать не придется», – и ты тут же сам это сказал. Ясно, конечно, что ты издеваешься. Но лучше бы все-таки просто объяснил человеческим языком, где заканчивается шутка и начинается информация. Или наоборот. Вроде бы сперва так серьезно говорили. Про работу.
– Спасибо, друг, – улыбнулся я. – Всегда знал, что у тебя светлая голова. Всем бы такие раздать! Особенно некоторым. Как можно верить настолько глупым розыгрышам?
– Да запросто. Просто от тебя можно ожидать вообще чего угодно, – объяснила Кекки. – И от Мира, честно говоря, тоже. После нескольких лет работы в Тайном Сыске я начала понимать, до какой степени ничего не знаю о фундаментальных законах бытия, которым, хотим мы того или нет, подчинена вся наша жизнь. И с годами это понимание только крепнет. Вдруг для равновесия Мира и правда необходимо творить сколько-то зла? И без этого все рухнет? Вот совершенно не удивилась бы. И вы с сэром Джуффином придумали самый мягкий вариант – чтобы никого не убивать и даже особо не мучить. Просто пугать во сне. Подумаешь – сон. Проснулся, забыл, жизнь продолжается.
– Вот именно, – согласился я. – Важно, чтобы она действительно продолжалась, для всех. А сэр Джуффин говорит, что некоторые люди, увидев во сне таких прекрасных нас, больше не могут проснуться дома. И лежат там смирно под одеялами, пока не помрут. Человеческое тело не может спать бесконечно долго, хотя по утрам мне обычно кажется обратное.
– Сейчас-то ты не шутишь? – без особой надежды спросил Мелифаро.
Я адресовал Джуффину пламенный взор – дескать, будь человеком, подтверди. А еще лучше, объясни им все сам. Потому что моих скромных способностей пока хватает только на зубоскальство, да и то не сказать, чтобы шибко качественное. Отвык я на совещаниях выступать.
Ну и Джуффин не подвел. Добрых полчаса рассказывал своим сотрудникам о бедственном положении некоторых гениальных сновидцев и почти полной невозможности хоть как-то отличить их от нормальных людей. И что мы пока не знаем, как их будить, но делать это все равно необходимо, потому что сидеть, сложа руки, лично он не привык и нам