их по разным историческим путям.
Однако прежде чем перейти к этой теме, скажем несколько слов о западных, если смотреть из Киева – заприпятских землях Древней Руси, которые мы теперь называем Беларусью. Большую их часть объединяли два княжества – Полоцкое и Турово-Пинское. Наиболее крупными городами были: Полоцк (862 г.), Туров (980 г.), Берестье (1019 г.), Витебск (1021 г.), Браслав (1065 г.), Орша (1067 г.), Минск (1067 г.), Логойск, Друцк и Лукомль (все – 1078 г.), Пинск (1097 г.).[i] Кроме названных, есть города, упомянутые в источниках XII–XIII веков, в которых при раскопках найден культурный слой XI века – Городня (Гродно), Новогрудок, Волковыск. И, наконец, города XII–XIII веков без этого культурного слоя – Борисов, Брагин, Гомель, Давыд-Городок, Изяславлъ, Клецк, Кричев, Рогачев, Слоним, Слуцк.
Надо отметить, что к XIII веку многие из этих городов выделились в центры удельных княжеств – Друцк, Минск, Берестье, Витебск, Гродно, возможно – Новогрудок и Волковыск.
Вот тут мне хочется сделать одно замечание относительно раскопок. В археологическом атласе «Древняя Русь. Город, замок, село» помещено несколько карт археологических источников. Наиболее густо на этих картах испещрено среднее Поднепровье, центральная часть России (так называемое «Золотое кольцо»), Прикарпатье. И едва ли не самые большие белые пятна (это значит – неисследованные места), на территории современной Белоруссии. Кое-как обозначены белорусский Днепр, Наднемонье, немножко Припять. Редкие значки этих изученных и исследованных поселений Белоруссии просто удручают. Что это – случайность или результат определенной тенденции? Думаю, что при соответствующей содержательности и основательности раскопок наших городов и городков намного бы «постарел» их культурный слой.
Взять хотя бы Городню (Городно, Городен, теперь Гродно). Припоминаю слова известного археолога Михаила Александровича Ткачева: «Мы здесь открыли четыре Борисоглебские церкви XII века».
Стояли мы тогда на старом замчище. Внизу дышали быстрые воды Немана, в глубоких шурфах копались студенты, надо было остерегаться, чтобы не сбросить им на головы камешек, в широких лугах поблескивали стеклышки пойменных озер, и Михаил Александрович рассказывал, что в скором времени опять встанет над рекой могучий замок – сердце Городни.
– Вот как раз тут, – показывал Михаил Александрович, – Витовт наладил через реку подъемник. Он сидел в осаде, так ему из-за реки на тросах доставляли провизию. Не верите? Протянули из замка за реку тросы – и пожалуйста, канатная дорога XIV века. Ягайло, который загнал Витовта в замок, полевые дороги перекрыл, а эту надречную никак не может. Смотрел, смотрел он на канаты – и тоже придумал. Что ни говорите, они ведь оба хитрецы, Витовт с Ягайлой. Братья! Выше замка Ягайло соорудил громадный плот, навалил на него деревьев, коряг, хворосту – и пустил плот по реке. Ночью. Эту дорогу как корова языком слизала.
Я глядел на широкий Неман, на замковую стену из больших валунов, на дворец Стефана