на открытом воздухе будет и холодно и сыро и что для этого гостиная – самое удобное место.
– Дело в том, что у нас только четыре молодых джентльмена и один юноша, – сказала Лили. – В комнате они будут стеснены, будут думать, что у нас настоящий бал, и, следовательно, казаться смешными.
– Благодарю за комплимент, – сказал Кросби, приподняв свою соломенную шляпу.
– Вы тоже будете смешны, а мы, девицы, еще забавнее. На поляне совсем другое дело. Там такая прелесть.
– Я не вижу ее, – сказал Бернард.
– А я так вижу, – возразил Кросби. – Неприменимость поляны к целям бала…
– Кто вам говорит о бале, – сказала Лили с притворным гневом.
– Я защищаю вас, а вы не даете мне говорить. Неприменимость поляны к целям бала будет скрывать недостаток в кавалерах, которых всего оказывается только четверо мужчин и один юноша. Но, Лили, скажите мне, кто же этот юноша? Не старинный ли ваш друг Джонни Имс?
– О нет! – отвечала Лили спокойным голосом. – Я вовсе не о нем говорила. Он тоже будет, но я считаю его в числе джентльменов. Это Дик Бойс, сын мистера Бойса, ему только шестнадцать лет. Он-то и есть юноша.
– Кто же четвертый джентльмен?
– Доктор Крофтс, из Гествика. Надеюсь, Адольф, вы его полюбите. Мы все его считаем образцом совершеннейшего мужчины.
– В таком случае я буду ненавидеть его, буду очень ревнивым!
И молодая чета пошла по песчаной дорожке, продолжая обмениваться выражениями нежной любви, ворковать, как пара голубков. Они удалились, а Бернард остался с Белл у живой изгороди, отделяющей сад от соседнего поля.
– Белл, – сказал он, – они, кажется, очень счастливы, не правда ли?
– Им теперь и надо быть счастливым. Милая Лили! Я надеюсь, он будет добр для нее. Знаете ли, Бернард, хотя он вам и друг, но я очень, очень беспокоюсь за него. Надо быть чрезвычайно доверчивым, чтобы положиться на человека, которого мы не совсем еще знаем.
– Это правда, но они будут жить хорошо. Лили будет счастлива.
– А он?
– Полагаю, что и он будет счастлив. Сначала он чувствовал себя немного стесненным насчет денег, но это все устроится.
– А если не устроится, ведь одна мысль об этом будет для ней пыткой.
– Нет, они будут жить хорошо, Лили должна приготовиться к скромному роду жизни и не рассчитывать на деньги, вот и все.
– Лили и не думает о деньгах. Вовсе не думает. Но если Кросби покажет ей вид, что она сделала его бедным человеком, Лили будет несчастна. Скажите, Бернард, не расточителен ли он?
Но Бернард нетерпеливо ждал минуты, чтобы начать речь о другом предмете, и потому ему не хотелось продолжать разговора относительно супружества Лили, чего, конечно, можно было бы ожидать от него, если бы он находился в другом настроении духа.
– Нет, не скажу, – отвечал Бернард. – Но, Белл…
– Не знаю, мы не могли поступить иначе, а при всем том, мне кажется,