с делами афганского посольства я просмотрел дела по персидскому и турецкому посольствам и нашел там точно ту же картину. Я был молодым и неопытным разведчиком, но понял, что одним наружным наблюдением многого не достигнешь. Вскоре я представил Стырнэ доклад с предложением организовать внутреннее освещение иностранных посольств. Мой доклад был передан Трилиссеру и утвержден. Для выполнения его мне предложили поступить сотрудником в отдел Среднего или Ближнего Востока Наркоминдела и оттуда завести знакомства с членами миссий, среди которых предстояло вербовать агентуру для ВЧК.
Заместитель председателя ВЧК Уншлихт снабдил меня письмом к управляющему делами Наркоминдела с просьбой устроить на службу. Несмотря на личное письмо Уншлихта, Наркоминдел меня не принял (уже тогда существовал антагонизм между Наркоминделом и ВЧК). Пробегав по кабинетам ВЧК со своим проектом полтора месяца, я ничего не добился и вдобавок разругался на одном из собраний ячейки со Стырнэ, а потому решил уехать из Москвы.
Моей мечтой было попасть в Туркестан, где я оставил родных.
В декабре 1921 года я подал заявление об откомандировании меня в Туркестан и, несмотря на уговоры Трилиссера, отправился в Ташкент в распоряжение полномочного представителя ВЧК в Средней Азии знаменитого Петерса.
Перед отъездом из Москвы я впервые познакомился с системой отправки за границу работников ВЧК. Это, собственно, была первая проба ВЧК посылки своих людей на заграничную работу. В конце 1921 года в Ангору назначили нового посланника СССР. К составу его миссии пристроили двух наших сотрудников – Триандофилова, уехавшего под фамилией Розенберг, и Риза-заде, не помню под каким псевдонимом. По позднейшим сведениям, Риза-заде успел на границе с кем-то подраться, расшифровал себя и был задержан, а Триандофилов поехал в Турцию и проработал там около года, пока Москва не отозвала из-за какой-то склоки, разыгравшейся в стенах ангорского полпредства.
Приехал я в Ташкент в первых числах января 1922 года и представился Петерсу. Познакомившись с моим личным делом (я забыл сказать, что на каждого сотрудника ГПУ имеется личное дело, куда заносятся все его деяния, передвижения по службе и отзывы начальствующих лиц), Петерс вызвал к себе заведующего политическим сектором Рейсиха и, сказав, что назначает меня в Бухару, велел ознакомить меня с обстановкой, в которой мне придется работать. В кабинете Рейсиха я получил все материалы из Бухары и о Бухаре.
Положение в Бухаре в то время было крайне напряженное. Население, издавна подогреваемое панисламистской и пантюркской пропагандой, к концу 1921 года почти поголовно восстало против советской власти. Повсюду оперировали повстанческие отряды басмачей, руководимые активными панисламистами. Ферганскую область терроризировал знаменитый курбаши (вождь) Курширмат, прозванный Джангиром (покорителем мира). Беспощадно вырезая все европейское население, он ради забавы иногда уничтожал дотла и узбекские кишлаки.
Другой