свидетельство о политической благонадежности? Кажется, за вами ничего дурного не известно, подайте прошение». Чиновник особых поручений обещал, что свидетельство вскоре пришлют ко мне на дом”.
Но это грозило нарушить покров тайны, под которым девушка собирала документы за спиной матери. И действительно: полицейский пришел в дом, когда Лизы там не было. Но она заранее предупредила горничную, чтобы та ничего не докладывала матери, если принесут документы. Помощник пристава сказал горничной, чтобы Лиза сама явилась в полицейскую часть. Когда Лиза пришла домой, мать спросила ее: зачем приходил офицер? Она солгала, будто он приходил сказать, что уезжает ее подруга Маня, которая учится на курсах в Петербурге и просит ее проводить. Под этим предлогом Лиза снова ушла из дома и пошла за бумагой в полицию.
С одной бумагой было покончено. Но как быть со свидетельством о безбедном существовании? Его не выдавали в полиции. Там выдавали только свидетельства о бедности. Тем не менее Дьяконова идет туда, потому что боится прямо обращаться в Сиротский суд[16], под опекой которого находится ее имущество. Однако этот номер у нее не проходит. “Но как же полиция может выдать вам такое свидетельство о безбедном существовании? Ведь ей же неизвестно, какие вы имеете средства; при том – сегодня вы живете безбедно, завтра – нет; сведений о вашем имущественном положении мы не имеем… Единственно, что может вам выдать полиция, это свидетельство о том, что вы не обращались за помощью ни в какие благотворительные учреждения. Но такое свидетельство для вас недостаточно, потому что в том, какое вам требуется, нужно удостоверение о ваших средствах”.
Тогда Дьяконова нехотя признается, что она – несовершеннолетняя и находится под опекой Сиротского суда. “Тогда – чего же лучше, обратитесь в Сиротский суд”. Но Лиза подозревает, что Сиротский суд не выдаст такого свидетельства без согласия матери. Она опять пытается схитрить: “«Нельзя ли полиции навести справки в Сиротском суде и выдать свидетельство на основании тех сведений, которые она оттуда получит?» Нет, нельзя… «Сиротский суд может отказать полиции в справке, потому что это ее не касается. Советую вам прямо обратиться к секретарю Сиротского суда, он вам все скажет…» Делать нечего – пошла в Сиротский суд”.
Может показаться странным, что такой щепетильный вопрос Лиза пытается решить через полицию, а не через Сиротский суд, охраняющий ее права. Однако ничего удивительного в этом не было. Сиротский суд охранял ее права в том числе и от нее, пока она не достигла совершеннолетия.
Между тем в полиции к Лизе отнеслись с таким участием, что полицейский чиновник сам вызвался написать ей прошение в Сиротский суд в необходимом виде.
Впрочем, везде к желанию Дьяконовой поступить на Высшие курсы отнеслись с участием и пониманием. Это говорит о том, что косность дореволюционной государственной власти в отношении к женщинам сильно преувеличена. Скорее можно сказать о другом. Все представители государственной