вселенная, масляно поблескивающие рельсы.
Ян косится на Ханну. Большие голубые глаза, светлые волосы. Лицо холодноватое, но красивое. Ян смотрит на нее не отрываясь, но никакого влечения не испытывает.
– Что ты сделал в своей жизни по-настоящему плохого?
И это она спрашивает его.
– Плохого? – Уж он-то знает ответ на этот вопрос… – Надо подумать… а ты?
– Много чего.
– Ну да, конечно… назови хотя бы одно.
Она пожимает плечами:
– Неверность. Предавала друзей… это ведь то, о чем мы говорим?
– Наверное…
– Не наверное, а точно… мне было двадцать лет, и я переспала с женихом своей ближайшей подруги. На берегу, в сарайчике для байдарок. Она узнала и разорвала помолвку… но мы опять, типа, подруги.
– Типа?
– Рождественские открытки посылаем друг другу… но это моя проблема.
– В каком смысле?
– В том смысле, что я предаю друзей. – Она посмотрела на него и подмигнула. – Жду, что меня предадут, и на всякий случай предаю первой.
– О'кей… спасибо, что предупредила.
Он улыбнулся – удачно пошутил, но она на улыбку не ответила. Оба замолчали. Ханна очень красивая, но он хочет только спать. Он посмотрел на свой дом – ни одно окно не горит. Все давно спят. Все хорошие люди спят. И звери, и деревья… и дети… и игрушки в садике.
– А ты, Ян?
– Что – я?
– Ты можешь назвать что-то плохое, что ты сделал в своей жизни?
А что он сделал тогда, в «Рыси»? Яну кажется, что он еще пьяней, чем когда они вышли из бара, и слова вылетают помимо его воли:
– Я однажды сделал большую глупость… в моем родном городе. В Нордбру.
– И что ты сделал?
– Работал воспитателем в детском саду, это было мое первое заместительство… и сделал глупость. Потерял ребенка.
Он сравнивает подошвой какую-то неровность на земле.
– Потерял ребенка? В каком смысле?
– В прямом. Взяли детей в лес на прогулку… я и еще одна воспитательница. Группа была слишком большая. И когда вернулись домой, одного мальчика недосчитались. Он остался в лесу, и это была… частично это была моя вина.
– Когда это было?
Ян по-прежнему не поднимает глаз. «Рысь»… он помнит все, как будто это было вчера. Помнит запах елей в лесу. Было холодно… почти так же, как сейчас.
– Девять лет назад… почти ровно девять лет назад. В октябре.
Остановись, не вдавайся в детали… Но Ханна смотрит на него так пристально:
– И как звали мальчика?
– Не помню…
– И чем все это кончилось?
– Он… все кончилось хорошо. В конце концов все обошлось. Но родители… они были совершенно раздавлены…
Ханна вздохнула:
– Идиоты… Это же не ты его потерял, он сам удрал. Они бросают на нас своих ненаглядных и требуют, чтобы мы за них отвечали.
Ян механически кивает. Он уже пожалел, что разоткровенничался. С какой стати его понесло? Он просто пьян. Пьянчуга.
– Ты ведь никому про это не станешь