кораблям сорвана, в городе есть разрушения.
– Вас понял. Действуйте в том же духе и доложите своему наркому.
Так, по звонку из Севастополя, в Москве узнали, что фашистская Германия начала войну против СССР.
Из «Воспоминаний и размышлений» маршала Г. К. Жукова[2]:
«Под утро 22 июня нарком С. К. Тимошенко, Н. Ф. Ватутин и я находились в кабинете наркома обороны.
В 3 часа 17 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф.С. Октябрьский и сообщил: «Система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний».
Я спросил адмирала:
– Ваше решение?
– Решение одно: встретить самолеты огнем противовоздушной обороны флота.
Переговорив с С. К. Тимошенко, я ответил Ф. С. Октябрьскому:
– Действуйте и доложите своему наркому…
…В 4 часа я вновь разговаривал с Ф. С. Октябрьским. Он спокойным тоном доложил:
– Вражеский налет отбит. Попытка удара по кораблям сорвана. Но в городе есть разрушения.
Я хотел бы отметить, что Черноморский флот во главе с адмиралом Ф. С. Октябрьским был одним из первых наших объединений, организованно встретивших вражеское нападение».
Глава 2
Операция «Гром»
Командующий флотом вызвал к себе контр-адмирала Фадеева, возглавлявшего охрану водного района главной базы.
– Надо немедленно протралить бухты и фарватеры, – приказал он. – Кто у вас сейчас в дозоре?
– Звено катеров-охотников лейтенанта Глухова.
– Лейтенанта?
– Это опытный командир. Давно плавает. Хорошо его знаю. Еще с той поры, когда был штурманом на крейсере «Коминтерн», а он у меня рулевым.
– Ну что ж, Владимир Георгиевич, пусть Глухов действует. О результатах дозора и траления докладывайте немедленно. Да, и не забудьте передать лейтенанту, что противник сбросил не якорные мины, а донные, магнитные. Такие будут реагировать на прохождение стального корпуса.
– Понял, товарищ командующий.
Несколько мин все же угодило в воду, хоть и вне фарватера. Боевые корабли не трогались с места, потому и не пострадали, хотя в тот раз подорвался эсминец.
Октябрьский усмехнулся. В тот раз…
На его памяти утром 22 июня затонул буксир с плавучим краном, посланный поднять со дна рейда сбитый немецкий самолет. Буксир подорвался на мине.
А в этот раз – нет. Вон он, работает, тянет со дна «Хейнкель» с одним крылом.
Моряки-овровцы[3] пеленговали мины еще в воздухе, когда они спускались на парашютах. Если не было видно самолетов, пеленговали всплески на воде при падении мин. Все эти точки обозначались вехами.
В тот же день инженер Брон – мобилизованный как интендант третьего ранга, хотя имел степень кандидата технаук, – изучил разоруженную немецкую мину и нашел