деле. Я обязан говорить, обязан довести до сведения моего царя. Это дело слишком серьезное, и последствия могут быть слишком опасные.
– Разве это зашло так далеко?
– Государыня, это вопрос династии. И мы, монархисты, больше не можем молчать. Я счастлив, ваше величество, что вы предоставили мне счастье видеть вас и вам говорить откровенно об этом деле. Вы меня видите крайне взволнованным мыслью об ответственности, которая на мне лежит. Я всеподданнейше позволяю себе просить вас дать мне ваше благословение.
Она посмотрела на меня своими добрыми глазами и взволнованно сказала, положив свою руку на мою:
– Господь да благословит вас.
Я уже уходил, когда она сделала несколько шагов и сказала:
– Но не делайте ему слишком больно.
Впоследствии я узнал от князя Юсупова, что после моего доклада государю императору императрица Мария Федоровна поехала к государю и объявила: «Или я, или Распутин», – что она уедет, если Распутин будет здесь.
Когда я вернулся домой, ко мне приехал князь В. М. Волконский, кн. Ф. Ф. и З. Н. Юсуповы, и тут же князь мне сказал: «Мы отыгрались от большой интриги».
Оказывается, что в придворных кругах старались всячески помешать разговору вдовствующей императрицы М. Ф. со мной, и когда это не удалось, В. Н. Коковцов поехал к Марии Федоровне, чтобы через нее уговорить меня не докладывать государю. Между тем у меня уже все было готово для доклада, и я просил меня принять.
Часть 3
Аудиенция по делу о Распутине. – Доклад о Распутине. – Документы о Распутине. – Разговор с царским духовником. – Отказ в аудиенции
Я отлично отдавал себе отчет в том, что доклад председателя Думы не даст достаточных результатов, ибо не даст той почвы государю, стоя твердо на которой, он неопровержимо мог бы сказать: non possumus, отвергая всякую защиту развратного временщика. Надо было добиться коллективного доклада, дабы ясно было, что не одна Дума, а все слои общества видят глубину той пропасти, в которую ведет царя и Россию злой обманщик. Мне казалось, что соединенный доклад председателей Совета министров, Государственной Думы и первоприсутствующего в св. Синоде митрополита достиг бы этой цели, доказав, что вся страна возмущается близостью к престолу наглого проходимца и его влияния на ход государственных дел, что совесть народная неспокойна и этим смущена. К сожалению, попытка моя в этом направлении не имела успеха. По тем или иным причинам указанные мною лица уклонились от совместного со мной доклада. Пришлось ехать одному и взять всю ответственность за последствия на себя.
26 февраля государь назначил мне явиться в шесть часов вечера. Утром в этот день я ездил с женой в Казанский собор и служил молебен. Доклад мой продолжался в кабинете государя около двух часов. Сперва я доложил текущие дела, коснулся положения артиллерийского ведомства под управлением великого князя Сергея Михайловича[22] и сомнительной безопасности Кавказа под сомнительным управлением графа Воронцова-Дашкова[23], а потом перешел