часы и рано утром, всегда напоен сладковатым, немного пьянящим запахом цветущего жасмина. Этот запах волнами проникает через окна и распространяется по всем комнатам, он пробивается через плотные створки белоснежных, только что выкрашенных ставен, он окутывает своим благовонием занавески на окнах, которые едва колышутся под слабыми порывами бриза. Этим запахом уже успел пропитаться тончайший французский муслин, из которого изготовлены балдахины над массивными кроватями из красного дерева. Кажется, стоит только провести пальцем по простыням, и запах жасмина с новой силой заполнит всю комнату. Наверное, впервые в своей жизни Сол вдруг по-настоящему осознал все преимущества роскоши, среди которой он вырос.
– Спасибо вам большое за этот день, который вы провели сегодня вместе со мною. Спасибо, что показали мне город… И вообще, спасибо за все! – Сол слегка ударил каблуком о кромку тротуара.
– Нет, это вам спасибо! – растроганно воскликнула Дот. – Великолепный был день! И спасибо за ткань! Я все тщательно обмозгую и обязательно придумаю такой фасон, который будет не хуже самой ткани. Что-нибудь такое необычное… такое, что всегда будет напоминать мне об этом дне.
– Вот и чудесно. Как это там поется в песне? «Как цветут клевера по лугам, так и я с каждым днем расцветаю…»
Дот улыбнулась, услышав знакомые слова любимой песни.
– Да, расцветаю, – повторила она задумчиво.
– Знаете, какая мысль только что пришла мне в голову? – неожиданно воскликнул Сол. – Отныне я буду звать вас Кловер. Ведь Кловер означает «клевер»! А что может быть прекраснее цветущего клевера на лугах? А тут всего лишь какая-то Дот! Точка… Точка, точка, запятая… Как-то все это мелко, незначительно, недостойно вас.
Дот снова улыбнулась. Всю свою жизнь она именно таковой себя и воспринимала: мелкой и незначительной. Кловер! Звучит красиво…
– У нас бытует поверье, что цветы клевера многим приносят удачу, – тихо промолвил Сол. – Но главное – отныне ваше имя будет напоминать мне нашу любимую песню.
– Не думаю, что я уже успела принести кому-нибудь удачу! – чистосердечно призналась Дот, немедленно просияв лицом, не столько от того, что ее имя теперь будет ассоциироваться с удачей, сколько потому, что он сказал: «наша любимая песня», тем самым как бы связав их друг с другом. Она взглянула на Сола и широко улыбнулась ему, прижимая к груди бумажный пакет с небесно-голубой тканью и начисто забыв о своем намерении строго держать дистанцию.
Сол слегка подался вперед и выдохнул тоном заговорщика:
– Ненавижу прощаться! Для меня самый ужасный момент любого свидания – это расставание. Если честно, то я с самого утра со страхом ждал наступления этого момента.
– Вот как? Значит, по-вашему, у нас с вами уже было свидание. А я-то думала, что просто помогаю вам получше узнать наш город.
Сол застенчиво улыбнулся.
– Знаете, у парней тоже есть свои проблемы,