услышал громкие голоса, донесшиеся из кабинета. Спорящий тенор. Шлепок ладони по столу. Дверь открылась, и появились Стивенсон и Моррисон. Стивенсон был вне себя. Он прошел в дежурное помещение. Его шея напряженно застыла от бешенства. Взгляд не отрывался от входных дверей. Казалось, Стивенсон не замечал своего жирного начальника. Он прошел мимо стола дежурного и выскочил на улицу. Моррисон вышел следом за ним.
Выйдя из кабинета, Бейкер подошел к моей камере. Не сказал ни слова. Просто отпер дверь и жестом пригласил меня выйти. Я крепче укутался в пальто, оставив газету с большими фотографиями президента, посещающего Пенсаколу, на полу камеры. Вышел и направился следом за Бейкером в кабинет.
Финли сидел за столом. Диктофон был на месте, с подключенным микрофоном. Воздух спертый, но прохладный. Финли, похоже, был чем-то смущен. Он ослабил галстук. С печальным свистом выпустил воздух из легких. Я сел на стул, и Финли махнул рукой, прося Бейкера оставить нас одних. Дверь тихо закрылась.
– У нас возникли кое-какие проблемы, мистер Ричер, – сказал Финли. – Весьма серьезные проблемы.
Он погрузился в рассеянное молчание. У меня оставалось меньше получаса до прибытия тюремного автобуса. Я хотел, чтобы какое-то решение было принято как можно скорее. Взяв себя в руки, Финли посмотрел на меня. Начал говорить, быстро, отчего чуть пострадало его изящное гарвардское произношение.
– Мы привезли сюда этого Хаббла, – сказал Финли. – Наверное, вы его видели. Банкир из Атланты? Одежда от Келвина Кляйна стоимостью тысячу долларов. Золотые часы «Ролекс». Он был на взводе. Сначала я подумал, Хаббл просто раздражен тем, что мы вытащили его из дома. Как только я начал говорить, он узнал мой голос. По звонку на его сотовый телефон. Сразу же обвиняет меня в обмане. Говорит, что я не должен был выдавать себя за сотрудника телефонной компании. Разумеется, он прав.
Он снова погрузился в молчание. Повел борьбу с этическими проблемами.
– Ну же, Финли, не тяните, – сказал я.
У меня оставалось меньше получаса.
– Хорошо, итак, Хаббл недоволен и раздражен, – продолжал Финли. – Я спрашиваю, знает ли он вас – Джека Ричера, бывшего военного. Он говорит, что не знает. Никогда о вас не слышал. Я ему верю. Хаббл начинает расслабляться, решив, что все дело в каком-то типе по имени Джек Ричер. Он и не слышал ни о каком Джеке Ричере, так что он тут ни при чем. Совершенно чист, верно?
– Продолжайте, – сказал я.
– Тогда я спрашиваю, знает ли он высокого мужчину, обритого наголо, – сказал Финли. – И насчет «pluribus». И тут – о боже! Как будто я засунул ему в задницу кочергу. Хаббл весь напрягся, словно с ним случился приступ. Очень напрягся. Ничего не стал отвечать. Тогда я ему говорю, что мы уже знаем про смерть высокого бритого типа. Знаем, что его застрелили. Что ж, это как вторая кочерга у него в заднице. Хаббл только что не свалился со стула.
– Продолжайте, – снова сказал я.
Двадцать пять минут до прибытия