у нее там есть прошлое, – пробормотала в чашку Тара.
Мелисса осмотрела нас по очереди:
– А что случилось? Я об этом не слышала.
Я проглотила последний кусок печенья, который пытался застрять в горле. Думаю, мне понадобилось бы слишком много времени на ответ.
Сериз встряла и начала рассказывать:
– Ну, в Эш-Гроув есть ежегодная традиция, когда выпускники во время весеннего семестра устраивают для одиннадцатиклассников охоту на мусор. Это своего рода соревнование, в котором нужно найти определенный предмет, передать его комиссии, после чего тебе сообщают следующий. Кто первым принесет последний предмет, тот выиграет огромный таинственный приз.
Пока Сериз говорила, Вероника размахивала руками, будто это она рассказывала историю. И это было самым жутким из того, что они вытворяли.
– Например, билеты на концерт, которые невозможно достать, и лимузин, – сказала Вероника. – Или выходные на берегу моря.
– Ну, знаешь, что-нибудь потрясающее, – продолжила Сериз. – В прошлом году одним из заданий было сфотографировать директора, то есть отца Блайт, в обычной жизни. За каким-нибудь занятием.
– Стрижка газона, проверка почты, да все что угодно, – добавила Вероника.
– Предметы, которые нужно найти, всегда дурацкие, – вставила замечание Тара. – Клизмы, коробка печенья с предсказаниями и тому подобное.
Мелисса кивнула, методично помешивая кофе.
– Итак, один ученик подобрался к кухонному окну в доме Блайт и сфотографировал ее отца, – начала говорить Вероника.
– Что, по моему мнению, незаконно, и этого парня должны были привлечь к ответственности, – добавила Сериз.
Вероника рьяно закивала.
Тут к подружкам присоединилась я:
– Папа никогда бы не поддержал обвинения, чтобы не портить отношения со своими драгоценными учениками. Но неважно. Парень сделал снимок. Проблема в том, что я тоже была на фотографии. – Я вытащила из чашки п окрытую пеной палочку для размешивания. – А сейчас дай мне кое-что объяснить. Я оправлялась после простуды, и нос сильно покраснел из-за частого сморкания. В руке у меня был платок, но пользоваться им было больно, поэтому…
– Она ковыряла в носу! И именно в этот момент парень и сфотографировал! – влезла в разговор Тара.
– У меня болел нос, – закричала я. – И это был всего лишь мизинец, который и за палец-то не посчитаешь! Да, убейте меня, я ковыряла в носу, но все так делают.
Тара так сильно заржала, что согнулась, будто от боли. Я толкнула ее, и она подняла руки в знак капитуляции:
– Знаю! Знаю! Эта ситуация оставила в душе рану. – Тара фыркнула. – Но было забавно. – Она посмотрела на других девочек в поисках поддержки, а затем повернулась ко мне. – Признай, – продолжила она. – Это же не фотография, на которой ты обнажена или целуешься с котом.
– У меня нет кота.
– Ну, если бы он у тебя был.
– И этого было достаточно, – сказала я.
Тара ласково улыбнулась и провела