всё-таки не совсем доверял женихам. Елена рассеянно оглядела строй юношей. До Одиссея донеслись её тихие слова:
– А что, похищать разве не будут?
– Тебя уже похищали, дура! – сердито прошептал один из братьев. Кастор и Полидевк были так похожи друг на друга, что никто, кроме них самих, не смог бы точно определить, кто из них это сказал.
– Сам ты дурак! – буркнула в ответ Елена и с мрачным видом спустилась к женихам.
Она шла вдоль строя, останавливаясь перед каждым, и внимательно рассматривала. «Будто товар на рынке выбирает», – подумалось Одиссею.
Наконец царевна остановилась перед ним. На мгновенье их взгляды встретились, и Одиссей вдруг почувствовал, что исчезает, тонет в этих зелёных, невероятных глазах. Он не видел, как один из братьев легонько ткнул Елену локтем в бок. Та резко обернулась, со злостью толкнула брата обеими руками и, полоснув по Одиссею злобным взглядом, как острым мечом, ткнула пальцем в стоящего рядом царевича Менелая: «Вот этот!»
Менелай пошатнулся и не упал только благодаря поддержавшему его Одиссею. Он завертелся то в одну, то в другую сторону, беззвучно шевеля губами и разводя руками, как рыбак, показывающий, какую рыбу он поймал. Строй женихов распался, и вскоре счастливый победитель остался один. Все остальные, недовольно ворча, отправились восвояси.
Одиссей с удивлением заметил, что не чувствует к Менелаю зависти. То, что он испытал от взгляда Елены, было невероятно, ни с чем не сравнимо, но он не хотел бы когда-нибудь испытать это ещё раз. Одиссей слишком гордился своим умом, которого чуть было не лишился, постояв один миг под взглядом этих умных зелёных глаз.
Неожиданно его кто-то схватил за локоть. Обернувшись, он увидел перед собой Тиндарея. Одиссей привык уже за последнее время к его несчастному, извиняющемуся взгляду, но сейчас Тиндарей превзошёл в этом сам себя.
– Прости меня, Одиссей! – взмолился он.
Одиссей спокойно пожал плечами:
– За что простить?
– Я говорил Елене, я говорил ей, чтобы она выбрала тебя, но у неё такой характер! Не сделает уже потому, что я об этом попросил. Вся в мать!
Одиссей снова пожал плечами:
– Это не важно.
– Нет, важно! – упрямо настаивал Тиндарей. – Ты мне так помог, просто спас, лучшего зятя я и представить себе не мог, а теперь ты уйдёшь ни с чем. Я не допущу этого. Никто не назовёт меня неблагодарным.
Одиссей хотел что-то возразить, но Тиндарей не дал ему ничего сказать:
– Мой брат выдаёт сейчас замуж свою дочь. Я поговорю с ним, и ты вернёшься домой с молодой невестой. Пенелопа прекрасная девушка, ты не пожалеешь.
– Хорошо, спасибо, – вежливо, но без энтузиазма ответил Одиссей. – Ладно, посмотрю, что это за Пенелопа.
Гера и Афина сидели, прильнув к экрану ясновизора.
– Что показывают? – небрежным тоном спросила проходившая мимо Афродита.
– Потрясающие новости! – воскликнула