тёмный силуэт своего мучителя.
– Как ты смеешь смеяться надо мной? – гневно спросил он. – Надо мной, над Ноули Виллимони? Тебе известно, кто я и кто – ты?!
– Ага, – грубо и просто подтвердил Вест. – Ты – подлый душепродавец, а я – верный защитник своего города. Будешь ещё хамить?
– Буду, – с вызовом ответил Ноули.
Отчаянная уверенность в том, что он уже потерял всё, отключила в его душе сигнал самосохранения. Его не волновало, на сколько лишних секунд продлится его жизнь.
Тюремщики не намерены были церемониться с ним. Они убьют его при любом раскладе. Это значило, что перед смертью он должен максимально насолить им, сделать так, чтобы впоследствии в своих беседах они ещё не раз вспомнили о нём! Надо было делать хоть что-то, пусть даже такое ничтожное, если выполнить свою главную миссию – освободить Байну – он не мог! Ноули сердито прикусил губу. Внутри его сердца ещё жила слабая надежда на то, что эта девушка, Марта Сауновски, выполнит его предсмертную просьбу… Она казалась справедливой и честной. Впрочем, кому, как не ему, знать, насколько обманчиво порой бывает первое впечатление, что мы составляем по чужой внешности!
«Марта, во имя Всесильной Магии, спаси мою сестру», – подумал Ноули и опасливо прикрыл глаза: мрачная фигура Веста очутилась рядом с ним.
– Говори то, что знаешь о формуле, – резко рыкнул он, и офицер даже сквозь темноту сырой темницы увидел, как в его глазах загорелось адское пламя.
Но никакие, даже самые злые взгляды и изощрённые пытки, не заставили бы его открыть доверенный ему секрет. Вскинув голову, Ноули дерзко бросил:
– Не скажу! Твой дружок, кажется, его звали Бирр, утверждал, что вы справитесь и без меня! Докажите же мне, что у вас имеются хоть зачатки разума!
Язвительная реплика Виллимони не пришлась великану по душе. С наслаждением затягивая кандалы у пленника на ногах, Вест с оттенком сумрачного удовлетворения прошипел:
– Ну, ну, кричи же! Я вижу, что тебе больно!
Да, Ноули действительно было больно, но он скорее бы умер, чем признался в этом врагу. Он должен терпеть, должен терпеть ради Короны и ради того доверия, которым его осчастливила венценосная чета! Ради Байны, ради своей незапятнанной чести!
Хруст! Омерзительный звук, похожий на резкий хлопок, разнёсся в мертвенной тишине темницы. Ноули уже было знакомо это отупляющее болевое ощущение – нечто подобное он испытывал тогда, когда ему ломали руки. Но в то трудное время рядом стояла Сауновски, он чувствовал её сострадание и переносил пыточные муки легче. Сейчас же её здесь не было. Только он, Ноули Виллимони, и этот простак, Вест Айрен. Это – испытание на мужество. Нельзя даже взглядом выдать свои чувства.
– Нравится, мальчишка? – злорадно осведомился палач.
Сквозь зубы офицер выдавил несколько отборных проклятий, которые берёг на худший случай в своей жизни. Он был уверен: сейчас настала пора употребить их.
Кустистые