из-за полуприкрытой двери, за которой располагалась гостиная, бабушка и дедушка Хаэны уже были там.
– Вот и славно, – пробурчала Габриэль, крадучись продвигаясь к дверям, – никто не будет поедать мой мозг и допытываться от меня, как средневековый инквизитор, почему я до сих пор не подрабатываю. Экзамены, эта Барбара, ребята, ещё вот и… – боязливо оглядевшись, Габриэль невнятной скороговоркой пробормотала себе под нос: – и Эстелл… Можно подумать, что у меня остаётся время на подработку!
Из гостиной послышался густой смех отца. Вслед за этим миссис Хаэн-старшая что-то сказала своим хорошо поставленным контральто, и в коридор выплеснулся общий хохот. Стоя на цыпочках и по-собачьи прислушиваясь, Габриэль отметила, что голоса бабушки Дэвис оттуда не слышно. На неё снова накатил приступ тоски, и ей показалось, что она совсем одинока в этом мире и не нужна никому – даже собственной семье, которая, как выяснилось, и без неё неплохо проводила время.
Габриэль беззвучно выскользнула на улицу и ускорила шаг, чтобы оторваться от дома, отлепить от него свои мысли и подумать о чём-нибудь другом. Но в последнее время ей удавалось размышлять только о Бертраме Эстелле и о своей семье.
«Можно зайти к братьям Виллям, – предложила себе она, – по крайней мере, там мне удастся скрыться от всего этого».
Братья Вилли держали лавочку, в которой они занимались продажей и перепродажей дисков, музыкальных шкатулок, постеров и прочих вещей, которые могли иметь к музыке хоть какое-то отношение. Габриэль привыкла, что заходить к ним стоит, лишь подготовившись быть оглушённой потоком грохочущих звуков, складывающихся в какую-нибудь мелодию. Каждый день Билл и Фред ставили новую пластинку, которая таинственным образом сразу входила в моду у местной молодёжи. На ступеньках их лавочки сидели юные меломаны и, прикрыв глаза, покачивались в такт музыке, вокруг толклись несколько компаний, сплошь состоящие из молодых людей, и пытались танцевать. Всех здесь Габриэль знала и считала своими приятелями. Спускаясь на улочку, где располагалась лавка, она издали махнула рукой толпящимся у дверей ребятам:
– Салют единомышленникам!
– О, Габриэль нагрянула, – весело ответила сильно загорелая девочка с тёмными косичками, обернувшись, – тебя тут не было уже пару недель. Ты где пропадала? Неужели решилась взяться за ум и начать учиться?
– Я – да, а ты, Бинди? – провокационно улыбнувшись, спросила Габри.
Бинди пожала плечами с задумчивым видом, словно подобный вопрос был слишком труден для того, чтобы на него можно было ответить сразу.
– Я положусь на случай, – ответила она решительно, – это мне всегда помогало.
Габриэль ограничилась мимолётной улыбкой и прошагала мимо Бинди, крепко прижимая к себе сумку. Сумка её была расстёгнута, из неё торчал оцеплённый пружинками край блокнота. Остроглазая