и в декларируемой свободе вольный человек легко разглядит верёвку, служащую, отпущенной кем-то мерой той свободы.
Мы такие разные. Говорят, что женщины даже моргают вдвое чаще мужчин, хотя каждый из нас полчаса своей жизни был одной-единственной клеткой. Вырастая, становится колонией одноклеточных, являющейся одновременно транспортным средством и питательной средой, пытающейся любым путями уклониться от целей намеченных её создателями.
И в механизмов взаимодействия Нави и Яви не важно как, а важно зачем и когда. Увлекаясь контролем за пространством, ведуньи теряют контроль над временем, то могут повторить судьбу Яги-БаБы…
Есть вещи, которые всегда есть, но вспоминаешь о них только, когда их нет, – мука, соль, КаЦе, вода и Мыло.
А как выглядит счастье? Его можно попытаться отлить в бетоне, сложить из камня, выточить из дерева или отковать из металла. Но оно всегда хрупко и ускользает как мыльный пузырь, когда пытаешься покрепче вцепиться в своё счастье обеими руками. Можно, конечно, растянуть покрепче щеки, выдувая пузыри побольше и потолще. А можно их дарить друг другу вместе с радостью, эти хрупкие Радужные отражения реального мира…
Услышав одну историю про самую большую женскую печаль о продаже ни разу не ношеных детских ботиночек, прокатились воспоминания о порушенных могильных плитах с эпитафиями, объяснительные записки и навеяло мужскую печальку из четырёх слов. «Просроченный ливер оказался просраченным…»
Машина времени с циклическим продвижением на Ять, а Мера жизни – зря прожитая яйцеклетка. Если звуки Ферт и Хер не смогли спеться в созвучии и её жизнь стала короче на одну, зря израсходованную, ЯтЬ.
P. S. От англ. Live – жизнь, liver – хотя и колбаса, и сосуд, цилиндрической формы, для переливания жидкостей из одних вместилищ в другие и ещё много чего.
Тайна улыбки с картины, или Зачем звезде рукав
Кто верил и был собою смел,
Тот вволю райских яблочек поел.
А кто зубами был не дюж,
Объелся перезрелых груш.
Лукавство улыбки одной
Исправить пытался художник,
Но нет целомудрия в той,
Хоть к ране приклей подорожник.
Вздохнул и пришил, недовольно икав,
К оной звезде хитромудрый рукав
Как будто и там понарошку,
Играют для пользы ладошкой.
Из светских бесед о хрене
– Хреново! Он, как Гадя, во мне теряется – отвечало на вопрос о взаимном сосуществовании с Петровичем одно сосущество, износившее за свою светскую жизнь уже не одну пару губ.
Переспать можно повторить, а недоспать так и останется недоспать, сколько бы дальше ни отсыпал.
Иногда ожидание смены погоды вызывает реакцию всего организма в виде локального шторма и тогда, чтобы уснуть рекомендуют считать овечек…
– Раз такой умный, посчитай мне, пожалуйста.
– Хорошо, но на сороковой