со мной не рождены.
И мой Амур – для них красавец,
Но мне – отец до глубины!
Хабаров! Выбран ты народом,
Им возведен на постамент
Каким-то давним уже годом.
Когда? Упущен тот момент…
Народа память не обманешь!
Она живет во все века!
Стихами эту память славишь,
Чтобы хранить – наверняка.
Поверьте, даже у бурятов,
Святой в буддизме – Ерофей.
Для местных не был он проклятым.
Из православных был людей.
Эх, вы, потомки огневые,
Разрушить то (для новых бед?),
Что ваши предки боевые
Хранили много сотен лет.
Возможно ли
Возможно ли, предать забвенью
Добро, что помнит человек?
Не передать по поколенью
Заслуг, что сохраняет век?
Век, что ушел и тот, что идет
Во славу предков и стране.
Народ! Он эту правду видит,
Хоть изгаляются оне.
Оне…
Как точно в старую поэму
И в старые сплетенья строк
Входило слово в ту же тему,
И вдруг вернулось, как оброк.
Оброк платить пора настала.
И я оброка не боюсь.
Лишь только бы моя Держава
Хранила то, за что я бьюсь!
О романтиках
О! Как не прав был Нессельроде —
Плохую славу он сыскал в народе.
Но жил неплохо при царях.
А, главное, – не ведал страх.
Любого мог романтика построить:
На Сахалин послать – бараки строить.
Иль так интригу в свете закрутить —
Чтоб не с кого за жизнь было спросить.
А кто-то, героизмом окрыленный —
В морях познавший шторм соленый,
Остаток дней провел в темнице,
Что растворяет всех героев лица.
Наводнение-2013
В Хабаровске – сентябрь, наводнение
В парках газоны стригут всё также.
Всё также.
Цветы-вазоны цветут всё также.
Всё также.
Рябины огнём горят всё также.
Всё также.
А в них воробьи галдят всё также.
Всё также.
Зеленеют узоры
всё также.
Голубеют просторы
всё также.
И спокойные воды
всё также.
Но поглощают город не также.
Не также.
Впервые.
Седые.
Настырно и споро
Съедают город!
Не услышан
Как же много случилось всего.
И потопом закончилось лето.
Я еще не писал про него.
Хотя, впрочем, сказал уже где-то.
Я сказал, что напрасно молва
Превозносит глупцов выше неба.
И мои шли от сердца слова.
Только жаль, что услышан я не был!
Осень 2013 года в Хабаровске
Прощай, Хабаровска, приволье,
Амура царственный покой —
Уж нет здесь прежнего раздолья,
И детской