Подруга – жизнь. Соседка – смерть. Подлинные истории из далекого и недавнего прошлого
годы у него просто не было. В Гатчинском дворце застал его и первый день войны – когда он рисовал в Чесменской галерее, прибежал его приятель Витька Кожин и выдохнул: «Боря, война!».
Молодость выпала на эти самые годы войны. Отец воевал на Ленинградском фронте, на бронепоезде, сразу после войны учился в военном училище, стал военным инженером-строителем. После войны служил на флоте, в Балтийске и Севастополе. А когда вышел в отставку и наша семья вернулась в Ленинград, он стал банковским служащим, все годы до выхода на пенсию (больше трех десятков лет) работал в одной организации – Стройбанке.
И вот тогда он решил, что будет собирать открытки по теме: изобразительное искусство всех стран и народов мира – живопись, графика, скульптура (и, соответственно, памятники), декоративно-прикладное искусство. Потом, после полета Гагарина в космос, он стал еще собирать космонавтов. И еще у него была особенная часть коллекции – несколько альбомов открыток по Гатчине, откуда он был родом.
А годы эти были трудные, совсем небогатые пятидесятые годы. Люди тогда жили более чем скромно, можно сказать, экономили каждую копейку. И наша семья после переезда из Севастополя, сначала жила в комнате у маминой тети, а потом отцу дали комнату в только что построенном доме в Новой деревне, на улице Савушкина. Там мы прожили чуть больше десяти лет. Там я пошел в школу и закончил ее, и на моих глазах проходила вся неустанная коллекционная деятельность отца в те годы.
Родственники и знакомые удивлялись его увлечению, а все знакомые женщины говорили в один голос: «Лишь бы не пил!». А пьянство тогда в стране было обыденным явлением. Мужчины пили почти все – кто меньше, кто постоянно принимал, а кто и запоями, до беспамятства.
Говорят, что коллекционер – это беда для семьи. В нашей 18-метровой комнате открытки были везде. У отца был большой письменный стол, в ящиках которого разделенные рядами плотно стояли открытки. Поэтому выдвигать эти ящики из-за их веса было довольно трудно. Над столом был специально заказанный стеллаж с застекленными полками, на которых стояли альбомы с открытками или еще пустые, незаполненные. А на верхней полке этого стеллажа стояли коробки с открытками. В маленькой прихожей нашей двухкомнатной коммунальной квартиры был неглубокий встроенный шкаф с антресолью. Он был присвоен отцом (уж не знаю, как он договорился с соседями), и там тоже стояли ящички с открытками. Кроме того открытки хранились и в каких-то чемоданчиках, которые были запиханы в разных углах комнаты.
Отец занимался открытками все свободное время. У него сложился строго определенный режим рабочего дня, который он монотонно, буднично соблюдал всю жизнь. Вставал он рано, часов в шесть, умывался, брился, отваривал себе два яйца в мешочек, завтракал и еще до ухода на работу садился за свой стол: пятнадцать – двадцать минут обязательно занимался открытками: раскладывал их, сличал поступления, отвечал на письма.