слышу залпы, которые напоминают прошедшие войны в Чечне. Они прошли?.. Для меня вряд ли, потому что они, как положено войне, полностью изменили мою жизнь, и это началось более десяти лет назад, вот так же в новогоднюю ночь…
31 декабря 1993 года в полдень я заступил на дежурство по УБР, понимая, что в республике ситуация очень криминогенная. Даже по сводкам «Грознефти» можно было понять, что хаос и беспредел набирают обороты, люди беззащитны, преступники безнаказанны. А я, словно живу в ином измерении, пытался все это не замечать – мое дело трудиться, нефть добывать и прокачивать на завод. И вот во время дежурства в новогоднюю ночь я заметил как давление в трубе стало резко прыгать, падать. Вероятная причина – кто-то сделал врезку, нефть воруют. По заведенному порядку я должен сообщить в службу безопасности, а милиция фактически была неработоспособной. Мне по рации ответили (а иная связь в республике не функционировала), что только утром выедет наряд – ночью небезопасно. Это значит, что воры выкачают в свои бензовозы десятки тонн нефти, почти столько же прольется мимо люков машин… Я решил проехать вдоль трубы, примерно зная, где возможна врезка. И тут автоматно-пулеметные очереди – Новый год наступил, снег идет, красота. Я вспомнил детей, семью, надо было бы быть в этот час с ними, а я один – к грабителям, а они, наверняка, вооружены. Но я уже выехал и вряд ли развернул бы машину, лишь по рации сообщил направление. Диспетчер категорически отговаривал меня ехать, а я, наоборот, заупрямился – и вправду мало чего боялся, ведь за мной правое дело. А рация вновь и вновь пиликает. Тут мое сердце екнуло, я рацию включил, а там о другом:
– Ваша жена только что была здесь. Вашего сына похитили.
Как кувалдой по голове. Резко нажал тормоз, машина заглохла. Минуту, а может гораздо больше, я просидел, пребывая в какой-то прострации, пытаясь сообразить – как мне быть?.. И что я сделал? Я поехал исполнять свой служебный долг. Я знал, что грабители вооружены, что их человек пять-шесть, но я был очень зол, словно они воруют не только нефть, но и причастны к похищению моего сына. Впрчем, в более поздние времена, когда народ от войн, хаоса, беспредела и безнаказанности очерствел и, что греха таить, набрался некой дикости, со мной бы в такой ситуации очень просто разобрались – кокнули бы. А тогда я этих злоумышленников не только прогнал, но и в запальчивости порукоприкладствовал. А рука у меня тяжелая, Бог дал мне природную силу. Только не думайте, что я сам себя как-то стараюсь обелить. Лишь для самого себя пишу, знаю, что эти записи никто не прочитает. А в ту ночь, как положено, до утра продежурил, поехал домой, и когда понял, что ситуация серьезная, написал заявление на отпуск. Ни я, никто иной не слышал, чтобы в Чечне когда-либо людей воровали. А тут беспредел – всё воруют, вот дошли и до такого. Если честно, то я даже представить не мог, что моя семья может попасть в поле зрения таких бандитов. Ведь я просто труженик, живу, как я считал, трудом праведным