вот еще в чем, осознав что происходит на их глазах, слуги госпожи Ну все, как один, уже были готовы в скором времени присягнуть своему новому господину – Хуану, мужу племянницы госпожи Ну и законному наследнику двух состояний некогда живых братьев Нурси, близких друзей и любимцев самого Султана, да продлятся его дни. Нужно сказать, что все это время Хуан являлся свободным человеком и не мог беспричинно находиться на цепи без предъявленных ему даже самых абсурдных обвинений. Кроме того, после таких официальных заявлений он не мог находиться на цепи вдвойне, так как несвободный человек не может жениться или даже помышлять о женитьбе, либо его невеста должна быть в кандалах и на цепи так же, как и он. Если предложение сделано, то кандалы нужно снять до принятия решения невестой или ее родственниками. Конечно, все понимали что единственный родственник племянницы госпожи Ну это и есть госпожа Ну, которая может и могла бы воспрепятствовать свадьбе, но все же не могла это сделать по множеству причин: во-первых, не смотря на то, что Хуан хоть и свободный человек, но – бедняк, при его браке с племянницей госпожи Ну Хуан получил бы обещанное жениху приданное и не мог уже называться бедняком, и уже, как богатый жених, мог бы жениться и, следовательно, брак не считался бы неравным. Во-вторых, по неписанным законам восточного гостеприимства, свободный человек, находящийся в доме, приютившем его длительное время, считался почти членом семьи данного дома, и с ним следует поступать со всей ответственностью, как с равноправным, поэтому ему никто не мог заткнуть рот, удерживать против воли или выгонять из дому без тех вещей, с которыми он пришел, так как находясь в доме госпожи Ну, он отрабатывал долг госпоже, который признал, и не попытался сразу оспорить, и вот теперь, отработав долг и исполнив обещанное, Хуан имел право на голос и любое заявление, уже как свободный человек, находящийся под защитой этого дома и, практически, как член этой семьи. Именно об этом и было написано нотариусом в преамбуле брачного свидетельства, смысл которой я, как мог, только что описал. Поверь, мне самому гораздо сложнее было его понять, переводя арабскую вязь без единой запятой и точки, – она тоже была в книге, а сама история выглядела не так понятно, как я описал ее тебе. Там было написано Хуаном примерно следующее:
«Я произнес слова, что не хочу покидать дом по доброй воле, пока госпожа будет держать на меня обиду, и не хотел причинить неудобства и, пока госпожа не полюбит меня, как своего сына, ибо я полюбил ее, как мать, и хочу жениться на ее единственной племяннице (имени ее не сохранилось и в данном контексте оно не употреблено, так как речь шла об одном единственном человеке – прим.) с приданным, обещанным жениху, то есть мне, и в тот же миг я был освобожден ликующей толпой слуг, любивших меня так же, как и я их, и они уже были моя семья в тот миг и задолго до того и долго после, а самая любимая моя Сю-И вскоре получила свободу, но пожелала остаться в доме моей супруги, а навещать