с тобой до девятого класса, а потом пошла работать на прядильную фабрику. Наташа живет с замужней сестрой, у которой трое детей. Теснота, крики, безденежье. Девочка готова хоть за черта выйти, лишь бы из этого ада выбраться. Хотелось мне её предупредить, что с Юриком она в такой же ад попадет, да не смею. Что уж будет».
Шура не могла представить Юрика в их домике с чистыми половичками, белоснежными, выстроченными занавесками на окнах и у божницы. В её представлении старший брат был угрюмый, со зверским выражением лица детина, пропахший тюремными запахами и заражающий всех вокруг палочками Коха.
Ни о каких каникулах дома Шурочка теперь и не думала, но со страхом ждала окончания института. Куда ей потом? Остаться у Битюгова? Жить в домработницах? А она мечтает о собственной семье, детях, хорошей работе, собственном жилье. Да и Рем еще не старый. Вдруг он женится, и останется она без заработка и без угла.
Как ни думай, как ни раскладывай, но придется вернуться домой. Она будет жить с мамой, а Юрик пусть ищет себе пристанище сам. Тем более что дом на неё, Шурочку, оформлен. По закону.
С этой мыслью девушка уснула, а на следующий день сделала так, как советовал ей Рем.
–Возьми,—протянула она папку Лиле.
Та радостно протянула руки, схватила курсовую, заиграла всем лицом.
–Спасибо, спасибо, Шурочка!—засюсюкала она.—Что бы я без тебя делала! Пусть теперь Алла подавится!—засмеялась и полетела по коридору, ведущему на кафедру. А Шура спустилась в буфет, взяла любимое пирожное, яблочный сок и устроилась за дальним столиком. Она редко позволяла себе такую роскошь, как пирожное и сок, но сегодня, после стольких дней упорного труда, она себя решила побаловать.
Прозвенел звонок, и Шурочка Панова поспешила в лингафонный кабинет, где старательно отрабатывала не дающееся ей английское произношение. С опозданием появилась Лиля Комарова. Радостное выражение покинуло её лицо, покрытое красными пятнами досады. Она бросила злой взгляд в сторону Шурочки, шумно двинула стулом и уставилась в одну точку. Папки при ней не было, как заметила Шурочка. Сердце её часто-часто стучало, в животе что-то больно сжималось, а внутренний голос нашептывал: «Зачем ты это сделала? Как стыдно». К концу занятий Шурочка окончательно решила отказаться от идеи заработать на курсовой Лильки, подумав, что прогулки с подругой по Москве, её оптимистическое щебетание и «смех без причины» компенсируют материальные недостатки.
Как только они оказались вне аудитории, Шурочка догнала подругу, спешащую по коридору.
–Лиля…
–Знаешь, Панова,—тут же зло заговорила Лиля,—я конечно не ожидала…
Шурочка замерла, потом обреченно повернула назад. Но Лиля удержала её, торопливо заговорила:
–Я согласна тебе заплатить, тем более это меньше, чем запросила Сокова. Только что же ты сразу мне не сказала? Я как дура поперлась к Алле со старой курсовой, а она на меня так вызверилась! Знаешь, что она мне пообещала, если я ей к концу недели не сдам курсовую? Времени совсем не осталось.
Лиля