нам сегодня Ело (Йоло, по-алтайски – белоголовый орел), село расположено очень живописно, на берегу прозрачной реки Урсул (текущая во рву), там, где в него втекает речка Семисарт. Горы в этом месте широко расступаются в стороны, давая людям простор для возделывания полей и пастьбы многочисленного скота. Справа возвышаются отроги Теректинского, слева – Семинского хребтов. Понизу гор лежат широкие приречные поляны, по склонам отрогов высоко поднимаются густые леса, над ними виднеются серые, местами покрытые снегами гольцы.
Мы повернули с тракта вправо, в деревню. По улицам шатался сплошь пьяный народ. Некоторые еловцы уже не могли ходить и шататься и просто валялись на земле прямо у дороги. Кто-то из способных стоять на ногах двинулся к нам – попросить денег на водку или еще что, – но мы поскорее проскочили мимо них, за село. Заметили попутно небольшую толпу пьяных мужиков, гуртовавшихся у магазина. Они замолкли и обернулись в нашу сторону. Мы прибавили ходу. Еще не хватает связаться с ними – добром для нас это точно не кончится!
Выше за селом проселочная дорога направилась к мостику через Семисарт. Мостик представлял из себя перекинутые через речку прогнувшиеся полусгнившие лаги, почти утонувшие в быстрой воде. Осторожно переехав речку мы покатили полем, ограниченным слева, в километре от нас, Урсулом, справа – высокой горой Актырга. Через пару километров нам встретился почти высохший ручей Тюмичин, понизу, ближе к Урсулу, окруженный высокими тополями с редкой листвой. Близ его устья мы и встали на дневную стоянку, а вслед за тем пошли осматривать местность, ведомые неутомимым Юрьичем.
К счастью для нас, правый берег Урсула и обширное поле над ним были совершенно безлюдны, только паслись вдалеке непривязанные, пущенные свободно лошади. Мы развели на берегу Урсула костер, повесили на огонь котелки и принялись чистить овощи для супа.
Вдруг по берегу мимо нас быстро прошли два парня с удочками.
– Как ловится сегодня? Вы сами местные? – спросил я одного из них.
– Нормально ловится! Хариус! Местные! – ответил он, хлопнув ладонью по сумке, висящей на боку. И унесся дальше вниз правым берегом, раз за разом забрасывая легкую снасть по неглубоким быстрым перекатам. Урсул – река рыбная, вспомнил я то, что не раз слышал от рыбаков.
Мы решили искупаться. День был жаркий и тихий. На реке тут же рядом с костром нашлись удобные глубокие омуты, прямо у берега, с тихим течением. В эти чистые и глубокие омуты, с теплой водой, мы с удовольствием окунулись целиком с головой. Такая сравнительно теплая вода, как в Урсуле, – большая редкость для алтайских горных речек. Пока мы безмятежно плескались в тихих изумрудных ямах, к реке подошло стадо сытых и медлительных коров. Они сначала не спеша спустились к реке, в которой выстроились в ряд и вдоволь напились воды, а затем величественно, одна за другой, вошли в прозрачную стремнину на середине реки и неспешно, по брюхо в воде, перебрели на левый берег Урсула. Все вообще в округе было тихо,