одному Богу ведомо… В таксисты с тобою пойдём, Вадим. Либо в официанты. Ибо специалисты из оборонной промышленности будут долго тогда не нужны: Америка всё сделает, чтобы нас, русских инженеров-изобретателей, без работы и средств к существованию оставить…
18
После разговора с соседом вернувшийся к себе Стеблов ещё долго не мог успокоиться: лежал на кровати, угарный и возбуждённый, тяжело вздыхал и сопел, ворочался с боку на бок, тревожа этим жену, – и всё про последние события думал, которые он пропустил… Разумеется, вспоминал он и слова Николая про будущую их, советских инженеров-оборонщиков, безрадостную судьбу, ужасающе-пророческий смысл которых он ещё плохо тогда понимал, но которые крепко запали в душу, произведя у него внутри ещё больший переполох, чем даже был до этого.
Не в силах быстро уснуть, как это происходило обычно, он тайком пробирался на кухню и включал телевизор с радио несколько раз. Но там по-прежнему было тихо. Только провокационная радиостанция “Эхо Москвы” всё от каких-то мифических спецназавцев “храбро и мужественно отбивалась”, при этом истошно призывая слушателей восставшего Ельцина поддержать, прийти на защиту Белого дома…
«Когда же этим провокаторам чекисты глотку-то, наконец, заткнут? Ведь сутки уже вещают, суки! – раздосадованный, матерился Вадим, зло выключая приёмник. – Танки в Москву ввели, государственное телевидение с радио повыключали на всех каналах – на это у них силы и воли хватило, видите ли. А подпольную радиостанцию у себя под носом закрыть, призывающую к бунту, к неповиновению, не могут. Чудно! Странно всё это!…»
«Ладно, может, к утру закроют, опомнятся. Может, руки пока не доходят до таких мелочей, когда там у них сейчас глобальные вопросы решаются, – далеко за полночь, укладываясь в кровать, самоуспокаивался он. – А заодно и Горбачеву с Ельциным головы посрывают! А то надоели оба как черти страшные из преисподней, или те же сибирские комары, которые всю кровь из народа высосали!… Сорвут, обязательно сорвут, – засыпая уже, думал он, улыбаясь натужно. – Коли уж танки с десантом ввели – то это уже серьёзно, это тебе не цирк, не спектакль опереточный, пошлый. Подождать просто надо чуть-чуть, набраться терпения. Не пацаны же всё это дело затеяли из детского сада, не кретины полные и самоубийцы. Три силовых союзных министра участвуют, как-никак, у которых вся власть и военная сила… И коли уж эти люди самого высокого ранга осмелились, вышли к народу и сказали «А» – то и «В» наверное скажут, не побоятся. Должны сказать, обязаны просто. Так что к нынешнему утру и управятся: это как пить дать… Нет, всё-таки молодцы эти парни из ГКЧП, молодцы! Давно надо было бы разогнать всю эту кремлёвскую камарилью»…
Но и на утро ничего не произошло, как ни странно: всё тот же балет надоевший по всем официальным телеканалам крутили, и всё те же призывы истошные звучали на радиостанции “Эхо Москвы”, которую, к великому удивлению и огорчению для Стеблова, так и не закрыли за ночь бравые