узкий эгоистический национализм, вместе с тем свидетельствует, что «национальные инстинкты господствовали в Древнем мире». Все некультурные народы и нашего времени резко проявляют бессознательное, физическое, инстинктивное чувство любви к своему родному, доказательством чему служат китайцы и другие азиатские народы, которые, будучи замкнуты в себе и ценя выше всего на свете свое, вместе с тем питают презрение, отвращение, вражду и ненависть ко всему, что вне Китайской стены. Такое же презрение, отвращение и вражду питают и евреи ко всему, что стоит вне их нации, вне их кагально-талмудистских устоев. И это чувство презрения одинаково проявляется как у людей простой темной еврейской массы, так и у евреев цивилизованных, – только формы и способы этих отношений различны, в зависимости от их воспитания и круга жизни.
Такой же строго замкнутый национальный инстинкт, хотя не такой жестокий и бесчеловечный, как еврейский, проявляли и мы, русские, в период допетровской Руси. Но témpora mutamur et nos mutamur in illis…[13]Петр I прорубил окно в Европу. Много через это окно прошло хорошего и полезного для России, но вместе с этим через это окно прорвался ужасный скептицизм и множество других проявлений, шаг за шагом подтачивавших, постепенно расшатывавших, мало-помалу уничтожавших прирожденный и присущий природе русского человека физический национальный инстинкт.
Следя за развитием национальных групп, мы не можем в истории человечества не видеть такой постепенности: в период нормальной пастушеской жизни народы живут патриархальной жизнью. Во главе стоит патриарх, родоначальник, под его властью – остальные члены рода. Все эти члены рода объединены взаимной любовью, взаимными интересами, взаимной целостью, взаимной принадлежностью. С увеличением народа растет потребность, условия жизни осложняются. Принадлежащие к роду начинают делиться на слои. Начинается дробление по специальным занятиям: одни пашут землю, другие пасут скот, третьи приготовляют одежду, четвертые учатся военному искусству и охоте, пятые занимаются высшими делами рода и хранением духовного достояния и т. д. Так начинается постепенно разделение на общественные слои. Вековая жизнь постепенно выдвигает касту работников, касту воинов, касту промышленников, касту ученых, касту духовных и касту правителей. Этим самым равноправное положение членов общества, народности, народа изменяется и переходит в иной строй, строй зависимости, подчинения, рабства и господства. Слабые телом и слабые духом (необразованные) постепенно подчиняются более сильным физически, более умным, более просвещенным, более изворотливым. Невольно создаются рабы и владыки. Первые служат вторым за то, что вторые их охраняют от врагов и враждебных воздействий воинственных соседей, хищных зверей, болезней, невежества и т. д. Самый умственный труд еще не в почете. Науки и изобретение – это проявление труда, а всякий труд близок к работе и напоминает рабство, – посему сословие людей умственного труда стояло посредине между