закричала Рэйчел, вырываясь.
Конечно, Луис уже пожалел о сказанном. И, конечно, было уже поздно.
– Рэйчел…
Она бросилась к двери, глотая слезы.
– Оставь меня. Ты и так постарался на славу.
Однако в дверях она остановилась и обернулась к нему.
– Я не хочу обсуждать эту тему при Элли, Лу. Я не шучу. В смерти нет ничего естественного. Ничего. И ты, как врач, должен это знать.
Она ушла, а Луис остался один в пустой кухне, где все пространство, казалось, дрожало эхом их рассерженных голосов. Какое-то время он просто стоял, а потом взял из кладовки метлу и принялся подметать пол. Последние слова Рэйчел никак не шли у него из головы. Его поразила эта принципиальная разница во мнениях, открывшаяся только теперь, после стольких лет совместной жизни. Потому что, как врач, он знал, что смерть – самая естественная вещь на свете, не считая, может быть, рождения. Налоги, личные и общественные конфликты, успехи и банкротства – все это по большому счету не важно. В конечном итоге есть только часы, отмеряющие время, и надгробные камни, с которых с годами стираются имена, а потом и сами они крошатся в пыль. Даже морские черепахи и гигантские секвойи когда-нибудь умирают.
– Зельда, – произнес он вслух. – Господи, что же ей пришлось пережить?
Вопрос только в том, что делать дальше: спустить проблему на тормозах или все же попробовать как-то ее решить?
Он наклонил совок над мусорным ведром, и мука с тихим шелестом высыпалась на пустые картонные пакеты и банки.
– Надеюсь, Элли не очень расстроилась, – сказал Джад Крэндалл. Уже не в первый раз Луис подумал, что старик обладает поистине исключительной – и, честно сказать, малоприятной – способностью легко касаться самых больных мест.
Сегодня вечером к ним вышла Норма, так что они сидели на крыльце Крэндаллов втроем и пили холодный чай вместо пива. На шоссе номер 15 было много машин. Люди возвращались домой после выходных. Луис подумал, что сейчас, в конце лета, каждые погожие выходные могли стать последними. Завтра ему предстоял первый по-настоящему рабочий день в поликлинике при Мэнском университете. Студенты уже прибывали – и вчера, и сегодня, – расселялись по съемным квартирам в Ороно или по комнатам в общежитии в кампусе, застилали постели, возобновляли знакомства и, несомненно, ворчали насчет еды в университетской столовой и первой пары, начинавшейся в восемь утра. Весь день Рэйчел держалась холодно, хотя «холодно» – это еще мягко сказано, и Луис знал, что когда вернется домой от Крэндаллов, она уже ляжет спать, и скорее всего Гейдж будет спать вместе с ней, и они оба будут лежать на самом краешке кровати, рискуя свалиться. Его собственная половина кровати вырастет до двух третей и станет похожа на большую стерильную пустыню.
– Я говорю, что надеюсь…
– Прошу прощения, – сказал Луис. – Что-то я замечтался. Элли немного расстроилась, да. А как вы догадались?
– Так мы сколько детишек повидали. – Джад улыбнулся жене и бережно взял ее за руку. – Да, дорогая?
– Повидали