людей, чем пастбища для скота, это поняли потом, не сразу. Не подобное ли и Петрок предлагает, осязая неведомое своим острым, как нож, умом? Или что-то еще более высокое, понятное только ему?
Он вздрогнул, когда в грудь уперлись копья. Стражи огромного роста охраняли шатер Агамемнона, но и они позеленели от страха, увидев, как яростно изменилось лицо гиперборея.
Ахилл взмахнул кистью, раздался треск, обломки копий полетели в воздух. Он шагнул мимо отскочивших стражей, откинул полог. Усмехнулся: шел через лагерь ахейцев, но за думами не заметил…
Агамемнон восседал на троне: угрюмый, надменный, ушедший в иссиня-черную бороду, остальные тцари и вожди сидели, кто где нашел место. Проще всех держался и беднее всех был одет Одиссей – властелин маленькой Итаки, у которого хватило ума взять в жены не Елену, хотя он победил на состязаниях Менелая, а ее двоюродную сестру Пенелопу, которая красотой не уступала, умом превосходила, а уж верности могла поучить сестру, что ранее была женой Тезею, полюбовницей Титию, наложницей Стинисса, женой Менелаю, теперь жена Парису, а вскоре опять пойдет за Менелаем в его Спарту…
Еще выделяются могучие Аяксы, древний старик Нестор, смуглокожий черноволосый человек, что сидит рядом с Агамемноном, кудрявый, с сединой, быстрыми глазами, в пышной одежде жреца…
Агамемнон ударил в пол посохом, выждал паузу и заговорил значительно, пристально глядя на вождя россов:
– Архонт тавроскифов! Совет тцарей пригласил тебя, нашего союзника, чтобы совместно решить, как взять Илион…
Ахилл сел возле Одиссея, дружески толкнув того в бок, ответил, не задумываясь:
– А что решать? Ударим с ходу. Троя не успеет опомниться, как захватим. Так уже однажды сделал наш Геракл. Он тогда в живых оставил только одного ребенка, назвав его Приамом, а теперь этот Приам владеет Троей! Надо ему напомнить прошлое.
К Агамемнону наклонился жрец, шепнул, неприязненно глядя на князя мирмидонян. Агамемнон медленно наклонил голову.
– Нет, – ответил он с достоинством, – боги не велят. Принесем жертвы, неделю подождем ответа богов. Так принято!
Ахилл мгновенно вскипел:
– Как могут ваши волхвы быть на совете? Здесь говорят только воины!
Агамемнон грозно повысил голос:
– Не богохульствуй! Голос богов – высший голос. У просвещенных народов боги есть, это они решают наши судьбы.
Ахилл рассвирепел на колкость:
– Самые могучие боги – наши боги! Сварог, Род… Явь, правящая миром, свирепый Перун и неистовый воин Доннар! Пока они с нами, кто против нас?
Верховный жрец вскочил, но Нестор уцепился за его рукав:
– Да-да, это могучие боги!.. Но зачем ссориться? Они помогут и через неделю.
Ахилл бросил с досадой:
– Наши боги помогают смелым, а не ротозеям! Провороним время, нас же и накажут!
– А вот наши боги, – изрек Агамемнон победно, – помогают нам всегда!
Ахейцы одобрительно зашумели. Верховный жрец смотрел