уже шприц, она сделала укол в худую руку Нечаева… А в кабинете уже гремели, раскладывая носилки, двое санитаров.
Через несколько минут директора завода, так и не пришедшего в сознание, унесли. До дверей с одной стороны носилок шла, вытирая мокрые щеки, его жена, с другой – врач в белом халате, а сзади всех Наташа. Потом сзади оказалась жена Нечаева, она, прежде чем скрыться за дверью, обернулась вздохнула:
– Боже мой, боже мой… А вам спасибо.
Неизвестно, за что она поблагодарила их, трех крепких и здоровых мужиков, и от этой благодарности всем стало неловко, все почувствовали какую-то великую обязанность перед Нечаевым, его женой, перед этим ярким, солнечным июньским днем, полыхающим за окном…
Потому, может быть, в кабинете стояла некоторое время неловкая тишина, а Сталин в полувоенной, полугражданской своей форме строго глядел с портрета над столом, и его сухой и усталый взгляд стерег эту тишину.
– Ах, как это несправедливо! – хрипло выдавил наконец Хохлов.
Ему никто не ответил. В кабинете стоял резкий запах лекарства, Кружилин почувствовал его только что, после этих слов председателя райисполкома.
– Да, дело плохо, – кивнул Кружилин, пошел к столу, но не сел на свое место, остановился. – Дело все хуже. Я вас, собственно, оставил, чтобы посоветоваться. Завод не может сейчас и неделю жить без руководителя… Надеюсь, вы меня правильно понимаете? Мы должны быть готовы…
Кружилин говорил трудно, сбивчиво, не глядя на Хохлова и Савчука. Но чувствовал, как парторг сурово поджал сухие губы, а Хохлов неловко глядел в окно.
– Я лично давно готов, – проговорил Савчук негромко и невесело. – И если что, я рекомендовал бы на должность директора завода Ивана Ивановича… вот его.
Хохлов, примостившийся было на подоконнике, сполз с него, заморгал быстро глазами.
– Что-с?
– Ну что же… – раздумчиво произнес Кружилин.
– В Новосибирске и в Наркомате, я думаю, с нашей рекомендацией согласятся.
– Нет, позвольте, позвольте! – Иван Иванович торопливо подбежал к столу, не соображая, видимо, что делает, взял стопку папок и бумаг, лежавших с краю, приподнял их, будто хотел этими бумагами сердито хлопнуть по зеленому сукну, но передумал в последнюю секунду и осторожно положил на место. – Я вот все удивляюсь недоразумению, в результате которого я хожу в председателях исполкома. Не делайте еще одной нелепости…
– А я – так рад, что это недоразумение произошло, – чуть улыбнулся Кружилин.
– Да?! – И Хохлов опять заморгал часто и покраснел. – Вы все подшучиваете надо мной? Рядовым инженером – пожалуйста. Я сам просился.
– Рядовым я тебя не отпущу, – сказал Кружилин. – Ладно, кончим пока об этом.
– Поразительно! – пробормотал Иван Иванович. – Очень, знаете, поразительно! Вы серьезные люди?
На это Хохлову никто ничего не ответил. Савчук и Кружилин, за два военных года как-то осевший, заметно ссутулившийся, думали каждый о своем.
– Ну