средняя абсолютная разница между близнецами-партнерами – 6,6 единиц IQ, а максимальная – 24 единицы. Общая внутрипарная корреляция между партнерами составляет 0,824, хотя исследования проводились в разных странах – в Англии, Дании, США.
Таким образом, роль наследственности в достигнутом уровне интеллекта остается доказанной, и этот факт не могут скомпрометировать никакие извращения в сторону преувеличения или преуменьшения роли наследственности. То, что метод тестирования интеллекта использовался иногда для всевозможных «доказательств» якобы умственной неполноценности угнетаемых национальных и культурно изолированных прослоек, остается на совести не совсем добросовестных исследователей. Сам метод это никак не компрометирует.
По общему мнению, тест интеллекта позволяет оценивать истинный интеллект только в пределах социально однородной группы. Самым главным недостатком тестирования остается то, что оно определяет, разумеется, не генетический, а фенотипический интеллект, и на результатах тестов очень сильно сказываются условия развития, длительность школьного обучения, интеллектуальный уровень окружающей среды и т. д. Установлено, что фенотипическое превышение среднего уровня коэффициента интеллекта (IQ выше 100) наполовину обусловлено благоприятными наследственными факторами, а наполовину – благоприятными условиями среды. Однако, несмотря на все эти ограничения, тесты стали чрезвычайно эффективным методом отбора даровитых, о чем мы уже писали выше.
Есть еще одно, чрезвычайно важное и существенное возражение при оценке интеллекта методами тестирования. Тесты хорошо характеризуют фенотипический уровень способностей детей, подростков, юношей конформного типа, в то время как лица неконформного склада, «нонконформисты», творческие, ищущие оригинальных, необычных, неожиданных решений, – остаются при тестировании недооцененными. На оценках также сильно сказывается быстрота мышления – медленно думающие люди с многосторонним подходом обычно показывают более низкие результаты при тестировании.
Но при всей справедливости многих критических замечаний в адрес тестирования близнецовых пар как метода доказательства роли генетической компоненты в становлении и развитии интеллектуальных функций, надо отметить, что интеллектуальное сходство раздельно воспитанных однояйцевых (то есть, генетически идентичных) близнецов настолько велико (если только условия развития укладывались в обычную «норму», не были абсолютно контрастными), что это интеллектуальное сходство ясно и бесспорно бросается в глаза. Кстати, некогда Фогель провел любопытный эксперимент: он провел электроэнцефалогра-фирование 30 пар однояйцевых близнецов и установил, что в слепом опыте, взяв ЭЭГ одного из близнецов, можно безошибочно выбрать из всех 59 других ЭЭГ электроэнцефалограмму его партнера.
Конечно, профили способностей раздельно воспитанных близнецов не дают такой степени сходства, но во всяком случае сходство между однояйцевыми близнецами настолько