разбегались в разные стороны. Меня ждал Нью-Йорк, а Бобби – Уэйко, штат Техас, подумать только. Это лето он провел, читая книги по социологии и геологии – такую вот безумную смесь, – и хотел, по его словам, провести в Уэйко пару экспериментов. Говорил буднично, как бы ни о чем, но я заметил, что последние две недели, которые мы провели вместе, моя мать как-то по-особенному, внимательно поглядывала на него. Мы с отцом ничего не подозревали, но, думаю, мама знала, что стрелка компаса Бобби перестала вращаться и четко нацелилась в выбранном направлении.
– Почему они такие озлобленные? – переспросил я. – Ты меня спрашиваешь?
– Кому-то придется ответить на этот вопрос. – Он пожал плечами. – И очень скоро, судя по тому, как развиваются события.
– Они развиваются, как и всегда развивались, – усмехнулся я. – А люди озлобленные потому, что, думаю, они такими созданы. Если хочешь кого-то винить, вини Бога.
– Это чушь. Я в это не верю. Даже двойные икс-хромосомы в итоге оказались чушью. И не говори мне, что причина в экономических трудностях, конфликте между имущими и неимущими, потому что и это объясняет далеко не все.
– Первородный грех, – напомнил я. – Отличное объяснение… бальзамом льется для души, не стой на месте, а пляши.
– Что ж, может, и первородный грех, – не стал спорить Бобби. – Но каково средство, большой брат? Ты задавался таким вопросом?
– Средство? Какое средство? Не понимаю тебя.
– Думаю, это вода, – задумчиво сказал Бобби.
– Что?
– Вода. Что-то в воде. – Он посмотрел на меня. – Или что-то, чего в воде нет.
На следующий день Бобби уехал в Уэйко. И я не видел его до тех пор, пока три года спустя он не появился в моей квартире в вывернутой наизнанку футболке и с двумя стеклянными контейнерами.
– Привет, Говард, – поздоровался он, небрежно похлопав меня по спине, словно прошло только три дня.
– Бобби! – проорал я и сжал его в медвежьем объятии. В грудь уперлось что-то твердое, и я услышал сердитое гудение.
– Я тоже рад тебя видеть, но осторожнее. Ты расстраиваешь аборигенов.
Я торопливо отступил на шаг. Бобби опустил на пол большой бумажный пакет и снял с плеча сумку. Потом осторожно достал из пакета два стеклянных контейнера. Пчелы уже успокаивались и возвращались к своим делам, но осам происходящее определенно не нравилось.
– Бобби. – Я смотрел на него и улыбался. Не мог заставить себя стереть улыбку с лица. – Чем теперь занимаешься?
Он расстегнул молнию на сумке и достал банку из-под майонеза, наполовину заполненную прозрачной жидкостью.
– Видишь? – спросил он.
– Да. То ли вода, то ли дистиллят.
– На самом деле, и то, и другое, если только ты мне поверишь. Источник этого – артезианская скважина в Ла-Плате, маленьком городке в сорока милях от Уэйко, и эти полбанки, которые ты видишь, первоначально представляли собой пять галлонов. Да, братец,