что-то сломалось. Какая-то невидимая деталь, без которой жизнь одним махом потеряла вдруг всю свою былую притягательность.
– Не занято?
– Садись.
В сторону говорившего я даже не глянул. Какая, по большому счету, разница, чья туша мостится сейчас на жалобно поскрипывающем стуле по соседству?
– Что смурной-то такой? Потерял, мож, чего или баба из дому выгнала? Эй, разлюбезный, я к тебе обращаюсь!
– Да иди ты!
После некоторых раздумий все-таки заставил себя повернуть голову. Ничего экстраординарного: кабанистый мастодонтоподобный субъект с бегающими свинячьими глазками. Череп его лоснится от пота, на пятак налипли крупицы белой кашеобразной субстанции – не иначе как остатки недавнего ужина.
– Советую тебе быть чуточку повежливее. А то, знаешь, потом можно ведь и через прорезь в горле отобедать. Или отужинать. Хе-хе!
– Чего надо? – Обрисованная свином перспектива ничуть меня не смутила. Даже наоборот: как-то встряхнула, что ли. Прояснился разум, кровь забурлила по жилам, разгоняя остатки алкогольного дурмана с воистину спринтерской скоростью. И зачем только пил, спрашивается?
– Не это ищешь? – Под его лапой было что-то зажато, какой-то прямоугольный лоскут бумаги. Фотография?
Уловив искру заинтересованности в моем взгляде, кабан удовлетворенно хрюкнул. Торопливо протянул листок, словно боясь, что его невменяемый оппонент вот-вот передумает.
Да, действительно, фотография. Трехмерная. На ней белозубо улыбается сногсшибательная блондинка в коротком платье из какого-то невесомого, переливающегося всеми цветами радуги материала. Блондинка явно позирует – правая нога ее слегка выдвинута вперед, демонстрируя удивительной красоты туфли на тончайших каблуках-шпильках. Шикарные и наверняка жутко дорогущие. Топ-модель, элитная проститутка или дочка местного миллионера. От всего вида девицы веет счастливым беззаботным благополучием и… какой-то трогательной полудетской наивностью, совершенно неуместной в этом довольно-таки стереотипном образе пресыщенной жизнью самки.
– Ну и зачем ты мне это показываешь? – Разочарование мое было столь велико, что я не заметил даже, как опрокинул в себя новую порцию отвратительного пойла с труднопроизносимым названием, которое официанты подливали своим клиентам с завидной ловкостью. Кабан оказался самым обыкновенным сутенером, которых пруд пруди в любом уголке галактики и далеко за ее пределами. А я-то грешным делом надеялся, что…
– Как, разве вы не узнаете? – отчего-то мой собеседник внезапно перешел на «вы».
– Кого, эту что ли?
– Ну да, ее. Будьте любезны, посмотрите, пожалуйста, еще раз.
Пожав плечами, я вновь потянулся к снимку. Хм, черты лица вроде бы знакомы, но вот касаемо всего остального…
– Нет, не знаю.
– Не может быть! – Свинтус встревожился не на шутку. Полез в карман за очками, водрузил их на нос, отчего стал похож на прощелыгу-профессора, у которого,