осмотрел им кабину. Кажется, никаких повреждений нет, вынужденная посадка прошла вполне удачно.
– Как думаешь, мы далеко сейчас от города?
– Не знаю. Надеюсь, вы не собираетесь отправляться туда, потому что у нас очень мало времени. Я хочу, чтобы вы устранили неисправность и доставили меня наконец на Архарионну, как обещали.
– Да помню я, помню. Ладно, давай выбираться из этой дыры.
Демонстративно хлопнув дверцей, я вылез наружу, с опаской втянул через ноздри прохладный воздух. Вроде ничего. Свежестью пахнет, прелой листвой с тонким, едва уловимым грибным ароматом. Куда ни кинь взгляд – повсюду буйство осенних красок, опавшие листья успокаивающе шуршат под ногами. Парадокс, но даже в увядании есть своя особая, ни с чем не сравнимая прелесть. Присутствует здесь и тихая, созерцательная грусть, и толика щемящей тоски, которые, смешиваясь с горьковатым запахом полыни, терзают, теребят душу, заставляя задуматься о чем-то более возвышенном, чем твое жалкое полурастительное существование. В такие минуты хочется ничего не делать, а просто стоять с закрытыми глазами, ощущая, как вокруг тебя происходит таинство уходящей жизни…
– Что с вами?
– Со мной? Ничего.
Я и не заметил, как она вышла. Наваждение внезапно исчезло, вспугнутое беспардонностью незнакомки.
– Тебя как зовут?
– Эльвианора. А вас?
– Илья.
– Хорошее имя. Сильное.
– Почему «сильное»?
– Не знаю. Сильное – и все.
Мне кажется или на нее тоже подействовало очарование осени?
– Оденься. Холодно.
Девушка послушно кивнула и вновь вернулась к гелиостропу. Через минуту она вышла, зябко кутаясь в тонкое одеяло из полупрозрачной материи.
– У тебя с собой даже свитера нет?
– Нет. Мой папа очень спешил, отправляя меня на Шимитар.
«Эльвианора…» – мысленно произнес я ее имя, как бы пробуя его на вкус. Что ж, звучит, пожалуй, даже лучше, чем «тупая блондинка» или «безмозглая космическая стерва».
– А кто твой папа, если не секрет, и почему он так спешил?
– Мой папа… не знаю, как правильно это объяснить. На вашем языке, кажется, есть схожее по смыслу слово, в какой-то степени отображающее его истинное общественное положение. Это слово «диктатор», если я не ошибаюсь. Правитель одиннадцати планетных систем и пояса тритауриевых астероидов. – Не обращая внимания на мое вытянувшееся от удивления лицо, она продолжала как ни в чем не бывало: – Мне кажется, что у него в последнее время возникли какие-то проблемы по работе… не знаю, он не говорил какие, но дело вовсе не в том, что я разбила фамильную вазу Драанской династии на приеме у посла Кардинавии. Это просто повод, понимаете? Повод!
Девушка едва не плакала. Я готов был поклясться, что еще чуть-чуть, пара-тройка невинных вопросов, и из глаз моей собеседницы ручьем потекут слезы.
– Я все понял, успокойся. Ну конечно же это повод. – Сам не зная, зачем я это делаю, прижал