из ящика и протянула ей массивную сумку на длинном ремне.
– Что это? – спросила девушка.
– Экстренный набор. Тут плащ, сменное белье, деньги и другие мелочи. Сама разберешься. Не забудь на улице закутаться в плащ.
– Мам, ты что, хранишь в лаборатории сумку на случай побега? Это вообще нормально?
– Девочка моя, ты еще многого не знаешь о Корпорации. Не спрашивай, всему свое время.
Ама не стала спорить. Как и любой изнаночник, она умела рассчитывать вероятности. И вероятность того, что ее мать в таком состоянии сможет что-то объяснить, стремилась к нулю. Женщина быстрым шагом подошла к своему столу, схватила перо и застрочила послание. Потом свернула лист конвертиком, поставила печать, капнув при этом горячим воском себе на пальцы, и сунула бумагу Аме. Та спрятала конверт во внутренний карман и молча пошла за матерью, которая уже тянула ее за руку.
Они прошли через лабораторию, вошли в подсобку, заполненную зельями, травами, корешками, порошками и странными амулетами. На каждой мелочи красовался ярлык, подписанный каллиграфическим почерком матери. Она уверенно прошла через все длинное помещение, подошла к дальнему стеллажу, ощупала его боковую стенку и что-то нажала. Раздался звонкий щелчок, и шкаф отъехал в сторону. За ним обнаружился проход. Мать поманила Аму:
– Давай, девочка, иди. Там один ход, никаких разветвлений. По нему ты выйдешь на Главную площадь. С нее сразу свернешь в Тенистый переулок. Оттуда дворами доберешься до Северной заставы. Найди брата и передай ему письмо, дальше он все сделает сам. Ты поняла?
– Да, мам. Но, может, ты все же расскажешь, что происходит?
– Нет времени. Но обещаю, я все тебе объясню, если мы еще раз встретимся.
– Если? Мам, ты снова меня пугаешь!
– Ничего не бойся, девочка моя. Уходи скорее!
С этими словами она обняла дочь, поцеловала ее на прощание, сунула ей в руки фонарь с несгораемой свечой и с силой толкнула в проем. Раздался новый щелчок, и стеллаж встал на место. Ама осталась одна, растерянная и напуганная. Ею овладевала паника. Признаться, девушка совсем не умела бороться со страхом. Изнаночники вообще редко его испытывают, да и то лишь тогда, когда вероятность угрозы превышает семьдесят пять процентов. Но как высчитать вероятность, если не знаешь, откуда исходит угроза?
Ноги стали мерзнуть. Такой холод не ожидаешь встретить летней ночью, вероятно, посудила Ама, ход начинался глубоко под землей. Тягостные размышления ни к чему не привели, отчего пришлось выбрать единственный возможный путь – наверх, к Главной площади.
Мать оказалась права. Тоннель ни разу не разветвлялся на всем пути. Впрочем, к концу он стал так сужаться, что лучше бы он разветвлялся. Вот уже с полчаса Ама шла, согнувшись в три погибели, хотя и не могла похвастаться высоким ростом. А выход из тоннеля оказался таким узким, что девушке пришлось протискиваться боком. Так вот чего все магистры такие худые – подумала она, – Толстяку пришлось бы поворачивать обратно.
Ама вынырнула на улицу как раз между двумя домами на краю площади.