на два этапа: до Второй мировой войны и после нее. Вместе о тем, знакомясь с этой историей, мы будем двигаться как бы по суживающемуся конусу: от исследований, территориально выходивших за пределы Гималаев, затрагивавших разные области Центральной Азии, в том числе Тибет, к работам последних лет, весьма интенсивным или во всяком случае громогласным, но все более, ограничивающимся Непалом, мало того, всего лишь несколькими долинами южных (непальских) склонов Гималаев.
Почему-то повелось называть наблюдения следов Уэдделом в 1887 г., опубликованные в 1898 г., исходной датой европейских исследований проблемы «снежного человека». Но дату рождения проблемы надо несколько отодвинуть. Сейчас указывают, что может быть приоритет следует приписать дневнику Фрезера (1820*), «Видам Индии, в особенности Гималайских гор» Уайта (1836*) и «Гималайским дневникам» Хукера (1855*), причем проф. Ю.Н. Рерих подчеркивает те места, где автор говорит о наблюдении на высоте 4500–5000 м двух стад очень крупных обезьян, не уточняя их видовой принадлежности, а проф. Эвельманс – те места, где имеются сведения об обитании в высокогорье совершенно диких людей. И уже во всяком случае совершенно бесспорный интерес принадлежит упомянутой в предыдущей главе, а также указываемой Эвельмансом, книге В.В. Рокхиля, опубликованной в Лондоне в 1891 г. и излагающей между прочим, сведения, полученные в марте 1889 г.: «…Я оставался в Лусаре еще около недели, чтобы сделать окончательные приготовления к отъезду в Лхасу. В это время в моей гостинице остановился пожилой лама, возвращавшийся из Лхасы в Рэван-гомба, монастырь, находящийся приблизительно в пяти днях пути к югу от Лусара. Он очень ясно и точно описал мне следование каравана, к которому он присоединился, по пустыне Северного Тибета… Он передал мне, что неоднократно во время пути караван встречал диких людей с длинными спутанными волосами, которые покрывали их тела как одежда; нагие, бессловесные существа эти, едва похожие на людей, бросали в них камнями, но так как никакого оружия они не имели, то и не могли причинить им большого вреда. Рассказы о волосатых диких людях я часто слышал от тибетцев, с которыми встречался в Пекине, а потому и рассказ старика-ламы не мог не возбудить моего любопытства». Рокхиль склонялся все же к предположению, что все рассказчики принимали за волосатых дикарей – медведей, стоящих на задних ногах, но упускал из виду, что медведи никак не могли бы швырять в караван камнями. В русском переводе опущено другое место из книги Рокхиля, относящееся к его пребыванию в Монголии. Рокхиль пишет здесь, что, по словам местных, жителей, они видели бесчисленные стада диких яков, диких ослов, антилоп, гёресун-бамбёршэ. Этот термин буквально означает «дикий человек» и рассказчики настаивали, что таковые здесь водились, что они покрыты длинной шерстью, стоят прямо и оставляют следы, похожие на человеческие, однако полагают, что разговаривать они не могут. Информатор попытался изобразить «гёресун-бамбёршэ» – он оказался похожим на медведя. Рассказчики утверждали, что китайцы при виде такого