континент в начале 50-х годов Че Гевара, тогда еще студент-медик, делится впечатлениями о лепрозориях. Свой 24-й день рождения он отметил в одном таком учреждении в Перу, пациенты которого угостили его «писко» – местным самогоном из мускатного винограда. Будучи под хмельком, Че Гевара произносит спич:
«Раздел Америки на непонятные, иллюзорные нации – полнейшая чепуха. Мы – единая раса метисов, которых отличает зримое этнографическое сходство, населяющие континент от Мексики и до Магелланова пролива. И вот, в попытке покончить с этим узколобым провинциализмом, предлагаю выпить за Перу и за Объединенную Америку!»
Как он позже описывал это событие в письме матери:
«Альберто, считающий себя прямым потомком Перона, произнес настолько впечатляющий и демагогический спич, что наши гостеприимные хозяева со смеху покатились… Аккордеонист без пальцев на правой руке пользовался палочками, привязанными к запястью, певец был незрячим, да и почти все там были калеками – все дело в особой невротической форме заболевания, так распространенной в той местности. Все там очень напоминало сцену из фильма ужасов – отблески керосиновых ламп на речной воде, мелькание лучей фонариков, увечные… А само место исключительно приятное…»
Пьяненький юный Че в джунглях, излагающий прокаженным идеи панамериканизма, – подобную сцену Вернер Херцог наверняка не решился бы описать, что же касается Гарсия Маркеса, тому и в голову не пришло бы ничего подобного. (Маркес однажды в присутствии одного из моих друзей заявил, что, мол, чтобы описать жизнь Че Гевары, ему потребовалась бы тысяча лет (или миллион страниц). Его документальное произведение «Операция «Карлотта» – открыто прокубинский, истинный панегирик Фиделю, повествование о поездке в Анголу, где вскользь упомянут и состоявшийся чуть раньше визит Гевары в Конго.) Но такие разные, казалось бы, писатели, как Хулио Кортасар и Николас Гильен[4], оба считали Че Гевару источником вдохновения. Если уж Че и воздвигли памятник, то сложен он из воображения латиноамериканских литераторов.
Если – по примеру Андерсона – считать жизнь Че Гевары хроникой предреченной гибели – то ее можно рассматривать и как череду логически связанных глав и притчей. Притча первая – перед нами предстает бунтарь в духе героев Джеймса Дина и Джека Керуака. «Че» – приставка, отчетливо указывающая на аргентинское происхождение ее обладателя, означает что-то вроде «приятель», «друг» – родился в ирландско-испанской семье обедневших аристократов из рода Линч. Он всегда был само обаяние, хулиган и сердцеед. Период усмирения сексуальных позывов, похоже, не затянулся надолго: с необычайной прямотой он повествует о недвусмысленных физических симптомах либидо, что бывает нечасто у тех, кого принято считать профессиональными революционерами. Его семья не скрывала крайне негативного отношения и к нацистам, и к Перону, хотя в Аргентине тех лет это было чревато серьезными неприятностями.
Эрнесто