будешь?
– Не знаю, – безжизненно сказал он и отвернулся.
Сейчас опять уйдет в себя с концами. Ну уж нет!
– Скай, – вкрадчиво позвала я его.
– Чего тебе? – утомленно отозвался он, ложась.
– Ты наконец-то можешь мне объяснить, что это было? Почему ты вдруг начал дистанцироваться, а потом вообще выдал ту гениальную фразу, после которой я взбеленилась?
Смешок был настолько тихим, что я сначала решила – мне послышалось.
– Уверена, что хочешь это знать?
– Эм… Ну да.
И тишина… Скай, задрав голову, смотрел в угол потолка и молчал.
Минута.
Вторая.
Третья.
– Скай, ты… – начала злиться я.
– У меня ужасный характер, – вдруг перебил он. – Тяжелый. Непростой для окружающих.
– И что? – скептически поджала губы я. – Знаешь, списывать свои проступки на характер, мол, я такой, и все, это как-то по-детски и…
– Мира. – Скай повернулся и пристально посмотрел на меня.
От этого странного взгляда мне вдруг стало не по себе. Я зябко повела плечами и с трудом сдержала порыв закутаться в тонкое одеяло по уши.
– Что? – исподлобья глянула я.
– Ты мне нравишься.
Сначала я решила, что послышалось. Потом – что неправильно поняла. Нет, ну не может же он всерьез!..
– А ну-ка повтори, – тяжело попросила я.
– Ты все верно услышала, – невозмутимо отказался Скай.
Просто о-фи-геть!
По идее, в этом месте мне положено бы возрадоваться и с воплем «Милый, я ваша навеки!» броситься ему на шею, но… Я подозрительно сощурилась:
– Как это объясняет твои выходки?
Наверное, все дело было в том, что не выглядел он как человек, признающийся в своей симпатии. Скорее в тяжком грехе. И мне это не нравилось.
– Прекрасно объясняет, – Скай опять уставился в потолок. – Как я уже не раз говорил тебе, некоторые щиты защищают не того, на ком они стоят, а окружающих. Например, от эгоизма. От приступов плохого настроения. От… Я могу перечислять, от чего, несколько часов и ни разу не повторюсь.
– Да-да, я уже поняла, что ты у нас плохой мальчик, – не сдержавшись, фыркнула я. – Ко мне это все какое отношение имеет?
– Ты же у нас вроде бы девушка умная, – вдруг тонко ухмыльнулся он, по-прежнему не глядя на меня. – Вот и подумай… Что такого случилось перед тем, как я со злости брякнул, соглашусь, совершенно идиотскую и не соответствующую реальности фразу.
– Слушай, сказать прямо нельзя?! – возмутилась я. – У меня сотрясение, между прочим, мне противопока…
И тут меня осенило.
Мишленовские звезды… А я ведь тогда о Майке рассказывала, причем специально чтобы позлить этого ледяного гада. И мы еще о моей личной жизни шутили. Так Скай что… приревновал?! Я почувствовала, как мои глаза медленно, но уверенно лезут на лоб.
– Ты… ревновал? – тихо спросила я, до конца не веря.
– Ревновал? – переспросил он и, скривив губы, хмыкнул. – Это не ревность.