в результате чего на него наложили дисциплинарное взыскание и понизили до майора. Что и говорить, он почувствовал, что с ним обошлись чудовищно несправедливо, и затаил злобу на всех сослуживцев неславянского происхождения.
Скверный, несдержанный характер Лизнева сослужил ему плохую службу и в дальнейшем: примерно через полтора года после первого случая ему понизили воинское звание во второй раз. Тогда он вызвал на дуэль майора связи, который, по мнению Лизнева, воровал кабель из части и продавал на стороне. Дело получило огласку и дошло до военной прокуратуры. В итоге дуэль, конечно же, не состоялась, но был военно—полевой суд, на котором вина майора не была доказана, вследствие чего наказание за клевету понёс зачинщик конфликта – Лизнев. И ему заново пришлось выслуживать звёздочки на погонах.
Он и сам понимал, что неумение владеть собой и чрезмерная раздражительность только мешают ему в жизни, но ничего не мог с собой поделать, будучи не в силах противостоять захватывающему его гневу. Если бы не его упрямство, вспыльчивость и детская задиристость, он в свои годы давно был бы подполковником.
Но командир части считал его неплохим хозяйственником, знающим не понаслышке, как наладить быт в воинской части. Потому и закрывал глаза на непростой характер своего подчиненного. А, возможно, Бурнашев просто отдавал дань их общему прошлому, когда он и Борис Лизнев, будучи ровесниками, вместе учились в Ташкентском танковом училище города Чирчик. И даже ухаживали за одной и той же девушкой, Тамарой, которая отдала предпочтение Игорю Бурнашеву. Лизнёв тоже через какое-то время женился. Но не прошло и двух лет, как он вновь был неженатым. Бывшая супруга не выдержала его сложного характера. Время шло, Игорь Алексеевич стал командиром части, дослужился до полковника, а Борис Николаевич, как известно, все еще имел звание капитана.
Много раз Бурнашев сталкивался с Лизневым во время своих променадов – его зам неспешно прохаживался по территории и приглушенно бормотал что-то себе под нос. Во время одной из таких прогулок в первые дни после переезда он подошел к Бурнашеву своим тяжелым шагом и гулко пробасил:
– Алексеич, я тут подумал… а давай свиней закупим, там в углу есть старый свинарник, его легко восстановить. Будет, чем холодными зимами животы наши греть.
Бурнашев обрадовался, что его обычно мрачный зам вдруг решил выйти с конструктивным предложением, и, как всякий дальновидный руководитель, решил не давить зачатки инициативности подчиненного.
– Идея-то неплохая, Боря, но только за каждую копейку теперь надо отчитываться. И у кого ты свиней купишь, у деревенских что ли? Надо ведь конкурс проводить на поставку продукции, сейчас с этим строго стало. Просто так не пойдешь к первому попавшемуся продавцу и не купишь, – покачал головой Игорь Алексеевич.
Лизнев молча кивнул, ожидая продолжения.
– А местные